Лики ревности. Мари-Бернадетт Дюпюи
Читать онлайн книгу.
режут! – всхлипнул несчастный отец.
Послышался глухой удар, следом – грохот падающих камней. Пара запряженных лошадей сдвинула с места кусок породы, который предварительно обмотали стальным тросом. Это был единственный способ убрать с дороги спасателей самые тяжелые валуны и балки. Погонщик, нахлестывавший упряжку, издал победный вопль.
– Молодцы, мои хорошие! Н-но, Датчанин, поднажми! Н-но, Жеже!
Тома вернулся к Пьеру. Дыхание у мальчика стало прерывистым, глаза оставались полузакрытыми. В золотистом свете лампы его бледная кожа приобрела желтоватый, восковой оттенок.
– Святая Барбара[15], сжалься! – вскричал он. – Пьеро, очнись, поговори со мной! Клянусь, ты будешь шафером у меня на свадьбе!
И, повинуясь внезапной потребности вспомнить самые счастливые моменты, пережитые с Йолантой, Тома продолжил, но уже мысленно:
«Не подумай, что мне за себя не стыдно, Пьер! Я крепко люблю твою сестру и должен был уважать ее больше. Она ждет от меня ребенка. Кроме нас, об этом знает только моя славная матушка, а теперь и ты. Я совсем потерял голову в то воскресенье, когда мы были на пруду, возле дамбы. Дело шло к вечеру, рыбаков поблизости не наблюдалось. Йоланте захотелось помочить ноги в воде: день выдался жаркий, хотя уже наступило десятое сентября. Она подняла юбку чуть выше колен… А до этого мы долго-долго целовались. Я не мог отвести от нее глаз. Она была такой красивой! Она прибежала ко мне, мы укрылись в кустах, легли на траву… Я побывал в раю на земле, Пьер, уж можешь мне поверить! У меня раньше кое-что было с двумя девушками. А я у твоей сестры – первый. Робкая, трепещущая, она отдалась мне, и я поклялся на ней жениться. Потом мы украдкой проделывали это каждое воскресенье. Ты только не сердись на меня, Пьер! Ты всем говоришь, что я – самый честный парень на свете, а теперь получается, что ты ошибался. Но мы с Йолантой обязательно поженимся, и ты еще потанцуешь на нашей свадьбе!»
Губы мальчика внезапно приоткрылись, и он застонал.
– Где я? – пробормотал он по-польски. – Мама? Мама, мне так больно!
Не зная, что предпринять, Тома намочил носовой платок и промокнул несчастному лицо.
– Ты в шахте, малыш! – разволновался он. – И я обещаю: скоро ты опять увидишь солнце, и весну, и деревья в цвету! Будешь жить у нас с Йолантой, станешь крестным нашему малышу! Если сам не сможешь зарабатывать, моих денег хватит, чтобы выкупить у компании Датчанина, и ты будешь смотреть, как он скачет на лугу среди высокой травы! Обещаю, ты будешь жить! Обязательно будешь!
Мощные удары кирки словно бы вторили его словам. «Чернолицые» трудились неутомимо, как муравьи, которые, крупинка за крупинкой, способны разобрать любую преграду.
– Торопитесь! – не мог сдержать нетерпения Тома.
Он обнял мальчика, прижал его к груди. Пьер то и дело вздрагивал, как будто в агонии.
– Господи, спаси его! – взвыл Тома. – Йоланта, молись за него, молись за нас!
Плача, молодой углекоп приложил медальон невесты ко лбу Пьера.
– Слишком поздно! – едва слышно произнес он. –
Святая покровительница углекопов.