Кастинг. Инициация Персефоны. Владимир Буров
Читать онлайн книгу.
на дне? Ибо, клиренс – это расстояние между вами и вашим же:
– Дном.
– Это я понимаю.
– Если понимаешь, то значит и отсюда нам надо уходить. И знаешь почему? Ты была права:
– Никто не торгует растительным маслом, но, у меня, как говорится:
– Есть мнение, – могут подумать на кокаинум, растворенный в ём, – Тетя щелкнула по четверти, – до жидкообразного состояния.
– Поедем ко мне на дачу, – сказала Мотя, – там все торгуют у дороги, чем попало, значит, можно и маслом.
– У тебя есть дача? – пошутила Тетя.
– Так этот, как его, – тоже пошутила Мотя, – муж получил еще в 91—92, когда давали бесплатно всё, всем, кто хочет.
– Да, – поддержала подругу Тетя, – просто многие боялись и не брали, отказывались.
– Шли в отказ, – как говорят теперь о тех, кто много взял, но утверждают, что:
– Еще не всё.
– От чего тогда они отказываются?
– Так я и говорю: отказываются больше не брать.
Только они встали недалеко от Мотиного с мужем коттеджа – маленького, на 400 метров, не считая подземного бассейна в полу – тогда еще не делали настоящих – в олимпийском стиле. Оно и понятно, у Успе тыща, а она пальцем о палец не ударила, чтобы, как это пишется и поется:
– Раздать всё лудям. – Пусть им будет хорошо в псарнях и овчарнях на выезде, хотя и:
– Не в Амстердам же всем, – некоторые живут даже просто в Австралии. – Прошу прощенья туда еще не доплыли:
– В благословенной Австрии, конечно, где родился и последний режиссер последнего Джеймса Бонда, переведший его на абсолютно боевиковые рельсы. Нам не попробовать?
– Драться, если не купят? – не поняла Мотя.
– Будем драться, если не дадут продать.
– Так по запарке можно продать не тому, кто этого заслуживает.
– И грохнут не того человека. Но мы – не должны за Них думать. Того – Этого. Как написано:
– В Содом и Гоморру попали не все, кто этого заслуживает. – Остались такие же, в принципе, беспринципные люди.
Одна баушка хотела купить эту четверть масла даже за сто баксов, но Тетя холодно ответила:
– Не продается.
– Че тогда здесь стоять, – и бабка даже замахнулась клюкой на это драгоценное масло, и так бы и снесла ему голову, как конногвардеец Нарумов, одному своему гостю, который не забыл завернуть пароле, но пароле-пе не загнул.
– А потом? – спросила Мотя.
– Потом извинился, мол, нечаянно. Но было, естественно, поздно:
– Графиня после такого начала должна была умереть обязательно, и не позже 25 марта, когда слякоть, ветер и холодно.
– Да, – поддержала подругу Мотя, – вот такая же вероятность и у нас хорошего конца, как у Графини угадать третью карту:
– Никто здесь нас не найдет.
Но бабушка была настырной, попросила показать, как она выразилась:
– Все верительные грамоты.
И так замахала клюкой, что многие решили:
– Это Дартаньян замаскировался.
Тетя