Давай поговорим начистоту,

      Без всяких там «как будто» и «быть может»,

      Ведь неопределённость душу гложет…

      За честность уважаю простоту.

      Простые и так нужные слова:

      Любовь и Верность, Доблесть и Отвага —

      Исписана души моей бумага,

      И наплевать, что скажет там молва.

      Противна мне витиеватость фраз,

      Отказ, замаскированный в Наверно,

      И под вуалью Мило скрыто Скверно —

      Огонь из лживых, равнодушных глаз.

      Простые, очень важные слова,

      Добро и Счастье, Нежность и Забота,

      Их повторять хоть сотню раз охота,

      Из них пусть будет новая глава.

      Такая сила есть в простых словах,

      Давай поговорим мы, созидая,

      Их душу не царапать оставляя,

      Как бранные пометки на полях.

      На низких полу-пальцах менуэта,

      В сорочке шёлковой, зелёной,

      Луною, словно золочёной,

      Моя Мечта идёт по парапету.

      И «па» воздушны, лёгкость балерины,

      Эквилибрируя руками,

      Подхваченная облаками,

      В ладони ловит неба серпантины.

      Поклоны грациозны, реверансы,

      И в паре со Стрельцом танцуя,

      И неизбежность поцелуя,

      И звёздные готовы дилижансы.

      И музыка волшебна клавесина,

      Прекрасна партитура ночи,

      Двоих – единство одиночеств

      И шелест золотого кринолина.

      Руками машут вслед большой комете,

      Обнявшись, звёзды вниз бросая,

      Ногами в воздухе болтая,

      Они вдвоём сидят на парапете.

      Нелепо, бессмысленно и безрассудно,

      И всё второпях, а порою, беспечно.

      Притянуто, спрятано и очень скудно,

      Придумано, будто бы, это навечно.

      Безумно чертовски, почти беспредельно,

      Ужасно и жутко, почти баснословно.

      Вначале так ценно, потом «параллельно»,

      Надумано, будто бы, это условно.

      Сомнительно, спорно и недостоверно,

      То вдруг очевидно, то невероятно…

      И как-то от этого больно и скверно,

      Зачем тогда всё – так совсем непонятно.

      Когда сил уже нет, когда чувства все «в хлам»,

      Вдруг зной жгучий сменяют морозы.

      Я свой путь проложу, возведу я свой храм,

      Назову «Храм Заснеженной Розы».

      Стены выбелю в нём до такой чистоты —

      С первым вздохом какая бывает.

      И в нём будут всегда лишь живые цветы —

      Цвет бумажный не благоухает.

      Неземной красоты размещу образа,

      По углам зажигать стану свечи.

      И пускай по щекам за слезою слеза…

      Буду с ними вести свои речи.

      В храме