– За милую душу!

      Добыли с помощью Володи в театральной костюмерной необходимое облаченье, нарядились, смеясь и комикуя, в тряпье, двинули в лавру.

      Сцена сценой, а жизнь жизнью. В ночлежке для бездомных ни Сатина, ни Луки, ни Барона, ни Насти они не обнаружили. Лежа на полатях в тускло освещенном чадящими керосиновыми лампами подвале, похожем на склеп, наблюдали, задыхаясь от невыносимой вони, за картиной полной утраты людьми – женщинами и мужчинами – человеческого облика. Отребье полуголых двуногих животных обоего пола лакало на их глазах из горлышек водку, блевало, сквернословило, дралось смертным боем, совокуплялось – он первым не выдержал, побежал, путаясь в лохмотьях, к выходу. Долго не мог отдышаться, думал в растерянности: «Как такое возможно? В наше время? Как допускает такое власть?»

      До самого дома не проронили ни слова, глядели в пол: повеселились, называется – на душе один только горький осадок…

      Следующее лето они с братом провели в Париже. Безмятежные денечки, веселье через край! Николай закрутил роман с известной куртизанкой Манон Лотти, был безумно счастлив. Манон жила в роскоши, имела особняк, экипажи, драгоценности, держала при себе в доме карлика и немолодую компаньонку, тоже в прошлом куртизанку. Не расстававшийся ни на час с любовницей Николай изредка вспоминал и о нем: брал в ресторан, на бега, на представления в «Фоли-Бержер». Быть на вторых ролях ему вскоре надоело – сам завел любовницу, Абелию. Попроще Манон, но отнюдь не скромней: помимо искусства утешать в постели курила опиум, уговорила его однажды попробовать веселящее зелье. Повела в китайский притон на Монмартре, старик-китаец впустил их в небольшую залу с витавшим сладковато-терпким дымком и циновками на полу, на которых лежали вповалку полуодетые люди. Они с Абелией растянулись на свободных циновках, китаец принес курильницы и трубки, поставил в изголовье.

      – Тяни, дружок, – произнесла Абелия.

      Он затянулся раз и другой, в голове поплыло.

      Насладиться в полной мере упоительным дурманом не удалось – у входа прозвенел звонок, кто-то крикнул: «Полиция!» Лежавшие люди повскакали с циновок, спешно принялись приводить себя в порядок.

      Знавшая в курильне ходы и выходы Абелия потащила его за рукав к боковой двери, вывела наружу, крикнула проезжавшее авто. Едва войдя с ней в комнату, он рухнул на постель и забылся тяжким сном.