Что о любви с тобою говорить,

      Когда ты в ней не смыслишь ни на йоту?

      Ты был любим – и часто? Может быть.

      Да только сам не любишь никого ты.

      Кто радость жизни ставит ни во что,

      Тот сам ее заставит мало стоить.

      Позор и стыд! Ты разрушаешь то,

      Что следует неутомимо строить!

      Жаль пламень сердца тратить на чужих?

      Отвечу так на довод слишком слабый:

      Раз не умеешь ты любить других —

      Себя попробуй пожалеть хотя бы.

      Тогда, свой облик искренне любя,

      Захочешь в детях повторить себя.

      С годами неизбежно увядая,

      Мы расцветаем ярче и щедрей —

      Но эта поступь Времени двойная

      Известна лишь имеющим детей.

      Не вливший крови в продолженье рода

      Исчезнет через трижды двадцать лет,

      И холод безысходного исхода

      Кромешный тьмой оденет белый свет.

      Тот, кто уродлив разумом и статью,

      Пускай остережется дать приплод,

      Ты ж – перстень с благородною печатью,

      И оттисков твоих Природа ждет.

      А если не оставишь отпечатка,

      Во мраке смерти сгинешь без остатка.

      Когда я слышу мерное «тик-так»,

      Гонящее рассвет на встречу с тьмою,

      И вижу, как цветок увял и как

      Смоль локонов покрылась сединою,

      Когда безлистным веткам вдоль тропы

      Не удержать дождей осенних слёзы,

      Когда белобородые снопы

      Навалены в печальные обозы, —

      Я думаю: а не такой ли ждет

      Тебя конец? Предвидишь ли его ты?

      Серп Времени безжалостно пожнет

      Все прелести твои и все красоты.

      Тот – только тот! – навек продлит свой век,

      Кто до ухода новый даст побег.