Когда я горько плачу над собой —

      Отверженным, ненужным, одиноким,

      Тревожа небо тщетною мольбой

      О том, чтоб стало менее жестоким,

      Чтоб одарило, как и всех вокруг,

      Талантами, удачей, красотою,

      Надеждами – и вспоминаю вдруг

      Что, милый друг, я наделен тобою, —

      То в тот же миг взмывает ввысь душа,

      Как жаворонок вешний на рассвете,

      Бесценный дар небес воспеть спеша:

      Я награжден превыше всех на свете

      Таким богатством, что и королю

      Во сне не снилось: я тебя люблю.

      Суд памяти велит держать ответ,

      Мне некуда бежать от обвинений.

      Я признаюсь в растрате лучших лет

      И расхищенье тщетных устремлений

      И кланяюсь, слезу с ресниц сморгнув,

      Исчерпанной любви, друзьям ушедшим

      И времени, которое, мелькнув,

      Сменилось, настоящее, прошедшим,

      Веду несчастьям давним пересчет,

      К которым был я свыше предназначен,

      И заново оплачиваю счет,

      Как будто не был раньше он оплачен.

      Но вспоминаю: ты со мной теперь —

      И забываю горечь всех потерь.

      Я знаю: дорогие мне сердца,

      Которые исчезнувшими мнились,

      Покинули наш мир не до конца —

      Они в твоей груди преобразились.

      Зря изрекал я горькие слова,

      Зря изливал я слезы поминанья:

      Ведь живы все, и вся любовь жива —

      Лишь изменила место обитанья.

      Ты – склеп, в котором дух ее сокрыт.

      Былое возродилось в новом теле,

      Тебе отныне то принадлежит,

      Чем в дни былые многие владели.

      Теней любимых не распался строй:

      Они – в тебе, а ты – всегда со мной.

      Ты будешь, я надеюсь, жив, когда

      Меня запрет в могиле Смерть-хапуга,

      И если перечтешь через года

      Простые строчки умершего друга,

      Не дерни снисходительно губой —

      Мол, в деле сочинения сонетов

      Куда мастеровитее любой

      Из ныне существующих поэтов.

      Не торопись! Продолжи речь свою:

      «Будь он в живых, он рос бы вместе с нами

      И мог одним из первых стать в строю

      Тех, кто способен говорить стихами.

      Люблю я строки их за мастерство,

      Его же строчки – за любовь его».

      Сто раз я видел, как встает восход,

      Мир золотя от края и до края,

      И зелень луга, и прохладу вод

      Алхимией небес преображая.

      Но тучи набегут в печальный час,

      И солнце, не лаская больше взором

      Ни высь вершин, ни синь ручьев,