1

      На следующее утро над Аистаилом стояли две тысячи вооруженных людей. Солнце было еще низко, когда над горизонтом показались пятьсот воинов. Всадники проникли с севера и совершенно не желали делать вид, что пришли с миром, хотя сначала и прятали оружие под белым бурнусами. Лишь когда они подошли вплотную к широкотелому ишаку, в руках у них оказались ружья и кривые сабли. Но напуганный Аистаил все также лежал недвижим.

      Всадники пустыни окружили его и через полчаса увели в в пальмовую рощу. Его привели к Исламу Иналу и спросили, почему он дерзнул нарушить границу, и если бы не было найдено через пару часов распростертое тело погибшего муфтия Абдуллаха Амина, всё выглядело как всегда. Ишака, клеймив, просто отправили бы в общее стойло, однако, когда с доносом явились последние осматривавшие гриницы непризнанного государства воины, ему уже никто и не думал сочувствовать.

      Аистаила приговорили к позорной смерти: ни удостоив ни пули, ни удара саблей.

      Сначала люди не поверили этому оповещению. Они считали, что это трюк, которым власти пытаются прикрыть свою беспомощность, чтобы успокоить назревающее в народе волнение. Все еще слишком хорошо помнили время, когда говорили, что пропавший без вести муфтий был вознесён на небо в тусовку самого Аллаха. Сия добрая весть слишком глубоко въелась в души людей.

      Только на следующий день, когда на центральной площади перед зданием суда были выставлены на всеобщее обозрение улики – жутко было глядеть на эти двадцать пять фотографий и документальных отрывков видеосъемки, непристойные письма муфтия к ослу расставленные в ряд, – только тогда общественное мнение всколыхнулось.

      Многие сотни людей медленно продефилировали мимо этой чудовищной галереи. Толпа из любви к сенсациям поверила и требовала показать прилюбодейца. Вскоре выкрики стали такими громкими, волнение на маленькой площади, заливаемой толпами людей, таким угрожающим, что