Литературный оверлок. Выпуск №4 / 2017. Иван Евсеенко (мл)
Читать онлайн книгу.
внимания именно такого пошиба. Сказать, обуян ли этот мужчина безумием или вдохновением, Абдуллах Амин не взялся бы. На лице застыло выражение собачьей преданности. Одет же он был в белые расклешенные брюки, коричневую кожаную куртку
– Редкостная и древняя душа, – задумчиво произнес Рудольф Нуреев еще раз.
Муфтий понимал, что мужчина этот нелеп, а может быть, и опасен, но покидать его прямо сейчас ему не хотелось. Да и мужчина взирал на него с каким-то неприкрытым благоговением.
Он протянул Абдуллаху Амину руку, – не так, как все, но открытой ладонью вперед, – и Абдуллах Амин повторил этот жест одержавшего победу боксера. Ладонь Рудольфа Нуреева оказалась большой, сухой и не мозолистой.
– Абдуллах Амин, – повторил с удовольствием и пренебрежением Рудольф Нуреев. – Новая поросль спасителей человечества.
Смущенный Абдуллах Амин нервно улыбнулся, ощущая себя и желанным, и немного нелепым сразу. Он хотел, чтобы этот мужчина и дальше проявлял к нему интерес – не потому, что наслаждался им, но потому, что, если интерес увянет, если Рудольф Нуреев уйдет, сочтя его пресным религиозным юнцом, неуверенные надежды, которые питал Абдуллах Амин, угаснут в его душе. И сказать о нем с полной определенностью можно будет только одно: скучный он человек.
Рудольф Нуреев положил ладонь на руку муфтия. Ногти у него были набухшие, ярко-розовые, коротко подстриженные.
Абдуллах Амин, человеком он был плотным, несшим собственный ореол ароматов и металлических звуков: позвякиванья ключей в кармане и браслетов на запястьях. Он нервничал, чувствовал себя немного униженным. И кое-что набухало в его паху. Он всегда знал, чего именно хочет, но не мог и вообразить, как эти желания воплощаются, и потому вел жизнь эстета, молодого адепта знания. Он был добрым другом, стипендиатом, скромным объектом вопросительных взглядов, наивным и словоохотливым, неуловимо романтичным, ничьим. Половую жизнь, довольно торопливую, он не смел вести даже с самим собой. И не позволял себе особенно увлекаться мечтаниями.
– Как по-вашему, могли бы Вы любить меня?
– Что?
– Мне кажется, что я мог бы любить Вас. В течение часа. Может быть, дольше. Давайте обойдемся без обиняков. Я вижу в Вас чистоту, к которой мне хочется прикоснуться.
– Как-как? – И муфтий рассмеялся. Смех у него получился какой-то вихляющийся, сухой и скрипучий.
– Не притворяйтесь шокированным. Нет так нет, ответ за Вами, но не делайте вид, будто я задал вопрос о том, что никогда не приходило Вам в голову.
– Ну… – Абдуллах Амин опять усмехнулся, хоть делать это не собирался. – Просто я…
Ладони его спустились с плеч, прошлись по спине, и внезапно муфтий переступил какую-то черту. Что-то уже случилось, и даже если он отпрянет от Рудольфа Нуреева и убежит из этой квартиры, оно все равно останется случившимся. Он перешел на другую сторону и потому с великим облегчением позволил ему расстегнуть его рубашку. И на краткий