По смарагдовой стене

      Ходит ангельская стража.

      Высятся двенадцать башен

      От двенадцати колен.

      Мы уже на полпути

      От тебя, Иерусалиме.

      Поминаем Твоё имя

      Всуе, Господи, прости!

      Мы за Господа Христа

      Под Антиохией станем.

      Отворит сегодня Ангел

      Нам жемчужные врата.

      Яспис, хризопраз, берилл

      Вспыхнут жаркими огнями,

      И сомкнёт ряды за нами

      Воинство Господних Сил.

      Что там горечь нищеты,

      Злато вечности – в ладонях!

      И горит на небосклоне

      Город пламенной мечты.

      Мой милый сын! Пишу издалека,

      Слабеющей рукой – в надежде встречи,

      Хоть чувствую, разлука уж близка,

      Засим оставим выспренние речи.

      Любимый сын! Нам выпали года

      Глухой тяжелой славы и страданий —

      Со славой мы входили в города,

      И слава была нашим испытаньем.

      Мой сын, Отцу Небесному хвала,

      Что написать могу я строчки эти.

      Да сохранит Господь тебя от зла

      В благие времена и в лихолетье.

      Смиренен будь, и сторону прими

      Всегда лишь тех, кто обделён и беден,

      Будь добр и милосерден меж людьми,

      Пока не будешь в истине уверен.

      Мой милый сын, ты помнишь ту весну,

      Когда шиповник весь звенел от гуда

      Пчелиного? Мы подошли к окну

      С твоею матерью… Я не вернусь отсюда.

      Но здесь, в песках пустыни, где луна

      Сквозь щель в шатре роняет луч на ложе,

      Ещё я помню, как цвела весна,

      И та весна, чем дальше, тем дороже.

      Я Господа за всё благодарю,

      И мы ему на славу послужили…

      Мой милый сын, мне душно, я горю.

      Осудят нас – как жили, как любили —

      Потомки? Нам сие знать не дано.

      Но помни, сын, вне Бога – нет спасенья.

      И если испытаньям суждено

      Проникнуть в жизнь твою, с благодареньем

      Переноси их, и пребудь в Любви

      К Создателю – и Жизни, и Вселенной.

      Прощай, мой сын. Господь, благослови

      Служить Ему вовеки, неизменно.

      Как пахнет ветер выпавшей росой!

      И голова ясна, как не бывало.

      Увидимся ли, милый сын, с тобой,

      Когда Господь откинет покрывало?..

      Джон Безземельный, с обидой словами во рту жонглируя,

      Молвит: «Наш брат – богохульник, чей дикий нрав непонятен нам…»

      Милостью