Взгляд изнутри. Тали Гофман
Читать онлайн книгу.
хотелось. Наверное, так бы сказал любой подросток в моём на тот момент возрасте, – всегда всё не так и хочется другого. Меня не учили, что оттенки происходящим событиям мы придаём сами, и только нам решать, ненавидеть за это мир или благодарить. У опыта же нет оттенков. Независимо от наших чувств он усваивается без нашего на то согласия, – хотим мы того или нет.
Своего настоящего отца я не знала. Мама очень тщательно скрывала от меня любую информацию о нём, а так как она довольно грубо прерывала мои вопросы, я перестала их задавать. Но однажды, когда я была в деревне у бабушки, она под моим натиском сдалась и поведала, что отец мой спился, загремел в психиатрическую клинику, а после уехал на родину, – вестей о нем с тех самых пор не было.
Жили мы тогда в комнате, выделенной маме профсоюзом фабрики, в которой она работала. Жили бедно. Комната наша больше походила, скорей, на чулан, – тот же затхлый воздух, и вечный полумрак: наше единственное окно упиралось прямёхонько в стену того самого завода. Обои были не просто пожелтевшие, – даже хуже: если до отошедшего кусочка дотронуться пальцами, он осыпался, как труха. Уж не знаю, сколько лет их не переклеивали.
В комнате было три стула, на два из которых мы вешали одежду, а на одном я сидела, когда занималась уроками. Книги я складывала на подоконник и занималась исключительно при дневном свете, чтобы не тратить электричество, что было очень затруднительно в зимнее время. Кровать была одна, и мы спали на ней с мамой вдвоём. А ещё водились клопы, но они выходили на охоту только ночью. Бывает, заснуть не можешь, и чувствуешь, как ползёт по ноге, – и мерзко, и щекотно, а сделать ничего не можешь. Мама очень сильно уставала на своих двенадцати часовых сменах, и разбудить её было намного хуже, чем отдаться на волю клопам. Так я поняла, что у всякой боли и неудобства, да, наверное, даже у всякого чувства есть своя определённая черта. И когда ты её пересекаешь, становишься менее восприимчивым. Странно, что многие взрослые люди называют это мудростью и гордятся этим, – по мне, так лучше испытывать всё в полной мере, ещё лучше сверх меры, – так чувствуешь себя живым.
В школе, кстати говоря, у меня всегда всё было хорошо с отметками, – другое же дело люди. Так как я хотела каждый раз сделать что-то лучше, чем в прошлый раз, меня очень быстро записали в ряды зазнаек и высокомерных. Я не понимала, почему моё стремление к совершенству вызывает такую бурную реакцию, ведь это вполне нормально, когда у человека есть такие стремления. Ведь они не были бесцельны, – я отдавала себе отчёт, что от моих отметок зависит, куда я поступлю в дальнейшем, и насколько у меня будет большой выбор учебных заведений; да и вообще само существование хоть какого-то выбора подразумевало некую свободу, – а свободы мне очень недоставало.
Мама с малых лет мне твердила, что если я не хочу «остаться с носом» после школы, то нужно много работать, так как она ничем не сможет помочь, – ни физически, ни, тем более, материально.