История Полоцка и Северо-Западной Руси. Иван Дмитриевич Беляев
Читать онлайн книгу.
наполненные разным зверем: турами, зубрами, оленями, лосями, сернами, рысями, куницами, белками, лисицами, горностаями и иными, а в реках множество рыбы разных пород, морских и речных, но тот же летописец не упоминает ни словом о плодородии земли. Самая пища древних литвинов была преимущественно мясная, а не хлебная; они ели конину, это было любимое их кушанье; из конского молока, смешанного с кровью, они даже приготовляли себе крепкий напиток, который опьянял их и был напитком самым любимым; за конским мясом любимым кушаньем было мясо говяжье и свиное, соленое и копченое, до овощей же литвины были не охотники. Все это показывает, что земледелие не было исконным в Литве и что литовцы сделались земледельческим народом только впоследствии, заимствуя это занятие у полоцких колонистов, первоначально же они были только звероловами и скотоводами. Занятие земледелием, очевидно, служило первым шагом к обрусению литовцев; земледелие было тою неразрывною связью, которая от начала исторических времен здешнего края уже соединяла Литву с Полоцком и его колониями; земледелие вызывало литвинов из диких лесных трущоб и заставляло их селиться на местах открытых и расчищать самые леса для пашни; оно приучало их жить мирно в соседстве с полоцкими колонистами. Впрочем, звероловство и вообще лесные промыслы и при земледелии оставались любимыми промыслами литовцев, и земледелием занимались только ближайшие соседи к полоцким колониям; глубина же пущ, лесов и болот, конечно, и по самому свойству местной природы оставалась по-прежнему дикою и своих обитателей-литвинов держала в полудиком состоянии, особенно на Жемайтии, что засвидетельствовано как русскими, так польскими и немецкими летописями даже в продолжение всего XIII века, когда литовцы со своими князьями уже выступили на поприще истории. Самая религия питала в литвине любовь к лесной жизни; все божества древней языческой Литвы жили в лесах, и все священное, все уважаемое древним литвином было тесно связано с лесом, болотом, озером и дикою пущею, все это манило литвина в лес и делало его лесным обитателем и сообщало ему особый угрюмый характер. А посему литвины до сего времени у белорусов, потомков древних полочан, считаются колдунами, точно так же, как в древности у новгородцев считались колдунами и волхвами чудь и корела; литвин или переставал быть литвином, обращался в русского, в полочанина или, оставаясь литвином, держался леса, болота и дикой пущи.
Об общественном устройстве Литвы мы имеем только самые темные и отрывочные намеки. Мы знаем, что литовцы делились на множество мелких племен, иные со своими князьями, иные без князей, но какое значение имел князь в древней Литве, мы об этом ничего не можем сказать определительного. Первоначально, кажется, у литовцев вовсе не было князей; ибо сказка о каком-то Палемоне, пришедшем к устьям Немана из Италии и даже из Рима во время Римских гражданских войн, есть не больше как сказка, сочиненная книжниками XV и XVI столетий, и заключает в себе столько же исторического, как и подобная ей сказка московских