Я больше десяти лет не видел Стапель. Годы не слишком сказались на нем, безжизненный покой орбиты захоронения хранил его. Мы ушли в тень Земли, и тьма легла на его солнечные батареи.

      Кубсат передавал тепловизионную картинку – на корпусе наблюдались обширные активные тепловые зоны, необычные для остывавшего десять лет тела. Я знал, где причалить, из файлов, найденных в едва живой оперативной памяти последнего шаттла, ходившего к Стапелю, и, синхронизировав скорость сближения до одного метра в секунду, повел кубсат в облет станции – к специализированным грузовым клапанам для жидкостей и газов. Через один из трубопроводов, закрыв за собой приемный клапан, я проник в давно опустевший водяной бак, где, вскрыв стеклопластиковую обшивку в верном месте, получил доступ к световодам информационной магистрали и подсоединился к ним. Дальше – дело техники, система Стапеля не обновлялась больше десяти лет, все уязвимости в ней известны наперечет, я быстро получил корневой административный доступ и приказал открыть аварийный лючок в коридор станции.

      С глухим ударом полость бака заполнилась, кубсат крутануло потоком ворвавшегося воздуха и ударило об стенку, покрытую мохнатым инеем, оставшимся после вымерзших остатков воды. От балбес! – забыл про разность давления, а ведь сам стравил остатки газов из бака пред входом в него!

      А на станции все еще есть воздух. По крайней мере, в этой части, давление лишь чуть ниже девятисот гектопаскалей. Воздух теплый, около восемнадцати по Цельсию. Воздух влажный. Почти семьдесят процентов. Состав воздуха – азот, кислород, углекислый газ. Маловато кислорода, многовато углекислоты и почему-то азота… Словно кто-то часто дышал, а надышаться было нечем.

      Тусклый аварийный свет подсвечивал коридор станции, глох в тусклой взвеси, плававшей в атмосфере станции, – сотни, тысячи коричневых чешуек, похожих на сброшенные надкрылья насекомых, плавали, слабозаметными потоками перемещаясь в толще малоподвижного воздуха.

      Воздух на станции перемещался, хотя конвекционные вентиляторы были отключены – я проверил. Перемещался, а не должен был – тут нет гравитации, и нагретый с солнечной стороны воздух остается, где был. А тут его что-то перемешивало.

      Я выбрал холодный реактивный режим для маневров «Черной Медузы», спутник,