Постмодерн и его интерпретации. Владимир Волков
Читать онлайн книгу.
Этот протест воплощается в возрождении локальных традиций, иногда в агрессивном национализме, возрождении геополитики, воинственной и враждебной риторике, борьбе с Макдональдсами, Диснейлендами и Интернетом. Однако никакая реальная политика, идущая вразрез с прогрессистскими модернизационными тенденциями, сегодня невозможна по меньшей мере по трем причинам: во-первых, модернизация несет повышение жизненного уровня, увеличение досуга, избавление от непосильного труда и прочие вполне конкретные земные блага; во-вторых, модернистский проект продемонстрировал высочайший экспансионистский потенциал: в-третьих, борьба с глобализацией возможна только глобальными методами, любая локальная борьба или сопротивление не могут привести к успеху25.
Эпоха постмодерна характеризуется переходом от политики, опирающейся на мышление в категориях национальных государств, к политике, учитывающей глобальный характер международных отношений. Страна, пытающаяся сегодня оградить себя «железным занавесом», «импортозамещением», «санкциями в ответ на санкции», в современном мире вызывает лишь смех, а агрессивная политика наказывается международным сообществом точечными ударами по самым болезненным местам национальной экономики, банковской сферы, инвестиционного пространства. Прогрессистский проект – это глобальный проект, ограничение экспансии противоречит самой его сути. Поэтому всякая изоляционистская политика обречена сегодня на провал. Для устойчивого и стабильного развития необходимы современные коммуникации и финансовые институты, богатое население, способное покупать товары, образованные и квалифицированные люди, способные переучиваться и осваивать все новые производства. По большому счету, никто сейчас не заинтересован ставить какие-то страны или народы «на колени». И вставание «с колен» состоит не в том, чтобы бряцать оружием и аннексировать территории соседних государств, а в создании инновационной экономики, креативного среднего класса, современной системы образования и здравоохранения, в гарантиях прав и свобод личности.
Глобализацию не следует смешивать с полной унификацией и однообразием. Разумеется, унификация в сфере коммуникаций неоспорима. Но именно потому, что проявления этого процесса так бросаются в глаза, его последствия часто преувеличиваются.
«То, что молодежь повсюду носит джинсы, общается через Интернет и пьет кока-колу, заметить нетрудно. Сохранение же глубинных ценностных различий не так бросается в глаза, однако оно не менее существенно. Тот факт, что общество было сформировано протестантской, конфуцианской или исламской культурной традицией, оставляет на нем неизгладимый отпечаток и выводит на путь, продолжающий воздействовать на его развитие даже после того, как непосредственное влияние религиозных институтов слабеет, – это мы наблюдаем сегодня. Тезис о секуляризации верен лишь наполовину. На этапе индустриализации роль религии
В связи с этим Славой Жижек замечает, что, «капитализм – это первый социально-экономический порядок, который детотализирует значение: на уровне значения он не глобален. В конечном счете не существует глобального „капиталистического взгляда на мир“, нет в собственном смысле слова „капиталистической цивилизации“: фундаментальный урок глобализации заключается в том, что капитализм может приспособиться ко всякой цивилизации, от христианской до индуистской или буддистской, от Запада до Востока. Глобальное измерение капитализма может быть сформулировано только на уровне истины-без-значения, как реальное глобального рыночного механизма» (Жижек С. Год невозможного. М., 2012. С. 111).