– Так ты, значит, в парламенте работаешь, приятель?

      – Да.

      – Ч. П.?

      – Ч. П. Ш., парламент Шотландии.

      – Парня из нашего Южного округа поперли за то, что он привел шлюшек в свой офис в Вестминстерском дворце, – говорит Терри и, прикрыв один глаз, оборачивается. – Надеюсь, вы там в Холируде ничем таким не промышляете!

      – Нет… по крайней мере, я ни о чем таком не слышал!

      – Ага, смотри не вляпайся. Прости, конечно, но, если бы у меня была возможность, я бы давно уже был в Вестминстере. И окунулся в парламентские дрязги, спросишь ты? Тоже верно, – смеется Терри, игриво протирая приборный щиток. – Ну так я ведь говорю про палату лордов, а не про общинников, чувак, потому что я, так сказать, эксперт по пропихиванию больших и толстых, смачных таких законодательных актов через вторую палату, если ты понимаешь, о чем я.

      Ч. П. Ш. издает смешок, и Терри решает, что день обещает быть удачным. Большая Лиз из диспетчерской снова вещает со своего спутника и находит в аэропорту бизнесмена, которого Терри отвозит в финансовый центр, после чего отправляется в «Свободный досуг».

      Обычно такой общительный в женской компании, Терри чувствует себя странным образом неуверенно, когда переступает порог подпольного офиса, притулившегося в подвале жилого дома на неприметной улице возле Лит-уок. Несмотря на отсутствие каких бы то ни было угрызений совести по поводу своей скромной вовлеченности в порноиндустрию (вместе с другом, Больным, они сняли около тридцати фильмов различного качества, во многих из которых Терри исполнил главную роль), проституция всегда вызывала у него чувство тревоги.

      Все из-за мужчин.

      Клиенты приходят в любое время. Больше всего Терри удивляют офисные сотрудники, которые приезжают пораньше, чтобы перед работой успеть на сеанс с любимой девочкой. Многие из них молоды, их сексуальная жизнь разрушена маленькими детьми и постродовой депрессией их жен, но они не хотят лишней мороки с интрижкой в офисе. Терри пытается понять их, наблюдает за тем, как они приходят и уходят, одни с трусливым чувством вины на лице, другие с самодовольной надменностью. Однако открыто демонстрировать пренебрежение к клиентам нельзя, думает Терри, это плохо сказывается на бизнесе, и весть об этом может дойти до Пуфа. А вот Кельвину, кажется, на них плевать, и только Терри улавливает его недобрый вайб.

      Терри размышляет о том, что это, в общем-то, неизбежно, учитывая ту толком не оговоренную, но смутно угадываемую роль надзирателя, которую определил для него Пуф, внеся тем самым конфликт и недоверие в его отношения с Кельвином. С тех пор как девочки поняли: Терри здесь для того, чтобы наблюдать за ненавистным Кельвином, – они ведут себя спокойно, попивают с Терри чай и смеются.

      Кельвин сегодня особенно резок, и на попытки примирения отвечает грубо и односложно, поэтому, несмотря на приятное женское общество, Терри рад поскорее вернуться в свой кэб.

      На улице холодный, ветреный день, и Эдинбург готовится к первому официально объявленному урагану в своей истории, который должен обрушиться на город этим вечером. Для многих