Побег. Елена Крюкова
Читать онлайн книгу.
Октябрь восемнадцатого. Царь с семьей убит в июле. Холодный вечер, близится ночь. Плакат укреплен на гигантских деревянных распорках; его подсвечивают снизу два огромных костра; люди запрудили всю площадь и окрестные улицы, и все прибывают, все кричат и поют, в темное, заволокнутое тучами небо запускают красные военные ракеты. Красные огни расчерчивают черный ночной воздух. Люди не спят, они сегодня не будут спать. Это их праздник. Их революция.
Это моя революция, шепчет он сам себе сухими губами. Он хочет пить, но звать к постели сейчас никого не будет; дайте ему побыть одному.
А это царь. Зачем он сегодня пришел? Не надо бы ему приходить. Он царя презирает. Если бы таким слабаком не был, власть бы ни за что не отдал. А так быстро отрекся, даже не сопротивлялся ничуть. Может, он хотел мученического конца? Хотел стать святым? А что, если пришел, его можно об этом спросить.
Закрыв глаза, он лежал на высоких подушках. Товарищ Романов, и что, как оно на небесах? Молчите? А вот я молчать не буду. Вы, говорят, на земле молились каждый день? Не слышу ответа. Да? Да?! Ах, какой же вы праведный. А вы знаете, что вашего позорного боженьки нет и не было? Так кому вы молитесь? Выдумке? Ну молитесь, молитесь. Впрочем, на небесах никто не живет, и вы тоже; там летают облака, они состоят из капелек воды. Так откуда же вы пришли? а? Если уж пришли, говорите!
Царь глядел на него огромными озерами прозрачных, серо-синих, с легкой зеленцой, скорбных глаз. В этих прозрачных глазах, в этом молчании он тонул. Раздраженно шевелился на кровати, пружины звенели. Царь рта не раскрывал, а он слышал его тихий, как у священника на исповеди, голос. Да, я молюсь, и я спасен. Вам тоже надо бы молиться. Еще чего, смеялся он, мелко и весело трясся в смехе, буду я молиться вашему боженьке! Как я могу обращаться к тому, чего нет?
Революцию он часто видел на прогулках; его вели под руку по парку, он опирался тростью о землю, шагал левой и приволакивал правую ногу. Левой! левой! левой! Да он как солдат в строю! Красноармеец Ленин, равняйсь! смирно! Он видел ряды ополченцев на Красной площади, на сером ее, древнем булыжнике, они прямо с площади уходили биться с беляками. Его сажали в автомобиль с открытым верхом – покататься; он ехал и приветственно махал рукой березам, елям. Верная и жена и верный доктор Авербах сидели на заднем сиденье. Они радовались вместе с ним революции и приветствовали ее верных сынов. Это не ели, это солдаты революции! Они сейчас уйдут на фронт! Вечная война идет!
А в усадьбе ждали верная секретарша Фотиева и верная секретарша Гляссер, он медленно объяснял жене, какие мысли пришли ему в голову, а жена уже связно, быстро диктовала его мысли секретаршам. Усатая Марья Игнатьевна Гляссер записывала эти мысли в записную книжечку, как раньше говорили, в карнэ. Светловолосая, с глупыми мещанскими завитками на висках, с широкими, как у мужика, сильными плечами, молчаливая Лидия Фотиева приносила с собою пишмашинку, ставила ее на стол и ловко шлепала по грохочущим клавишам. Белый