Предусмотрены траты, и все включено

      В предусмотренный загодя счёт.

      Разволновано море: включили ль в окно,

      Если бриз безвозмездно включён?

      Бадминтон две девицы танцуют в песке.

      Представляю в песке наготу —

      Включено представление в левом виске

      Или в правом, как сухость – во рту.

      Попиваю из бара.

      Он – «мини», и нет

      В нем бармена.

      Барменствую сам.

      Телевизор включён мне о зле и войне.

      То ли мёд, то ли соль на усах.

      Ах, нажал бы на «выкл.», но нажатие «выкл.»

      Не избавит меня от еды,

      Сыт по горло которой – окрошкой, увы,

      Из войны и «ура!», и беды.

      От Афин до совка

      с интерлюдией пыточных казней,

      А от них до меня —

      на два пальца истории зла;

      Ядовитый стакан —

      эмиграцией в смерть одноразов,

      Он – предательство дня,

      всё того же – с пером у стола.

      Ничего не прошло,

      не ушло с обновлением быта.

      И стоят времена,

      поменяв палачей имена,

      Имена площадей

      да названия казней и пыток

      Для свободных людей,

      что рождались во все времена —

      Времена проклинать

      и идти против свор и проклятий,

      Времена для стихов,

      что затоптаны будут в пыли,

      Времена презирать

      мракобѣсов с iPhonе'ом и ятем

      В подворотне двора

      монархической рабской земли.

      Выключатель чёрный у двери

      К лампочке привязан.

      Шуры-муры.

      Вверх щелчок – и та уже горит

      Наготой без юбки-абажура.

      Провода заплетены в косу,

      В ней белеют капельки фарфора.

      Свет живёт, как солнце – на весу

      День какой и год, и век который.

      Между «Вкл.» и предрассветным «Выкл.»

      Ночь любви и стихотворных строчек.

      Выключатель к этому привык,

      Лампочка горит ему и хочет.

      Переменен между ними ток,

      Но коса