Я был испуган, оглушен.

      Я знать хотел, что значит он –

      И долго берегом реки

      Бежал. Устали бурлаки,

      Котел с расшивы принесли,

      Уселись, развели костер

      И меж собою повели

      Неторопливый разговор.

      «Когда-то в Нижний попадем? –

      Один сказал. – Когда б попасть

      Хоть на Илью…» – Авось придем, –

      Другой, с болезненным лицом,

      Ему ответил. – Эх, напасть!

      Когда бы зажило плечо,

      Тянул бы лямку, как медведь,

      А кабы к утру умереть –

      Так лучше было бы еще… –

      Он замолчал и навзничь лег.

      Я этих слов понять не мог,

      Но тот, который их сказал,

      Угрюмый, тихий и больной,

      С тех пор меня не покидал!

      Он и теперь передо мной:

      Лохмотья жалкой нищеты,

      Изнеможенные черты

      И, выражающий укор,

      Спокойно-безнадежный взор…

      Без шапки, бледный, чуть живой,

      Лишь поздно вечером домой

      Я воротился. Кто тут был –

      У всех ответа я просил

      На то, что видел, и во сне

      О том, что рассказали мне,

      Я бредил. Няню испугал:

      «Сиди, родименькой, сиди!

      Гулять сегодня не ходи!»

      Но я на Волгу убежал.

      Похороны