Сшивая проворной иголкой

      На саван куски полотна,

      Как дождь, зарядивший надолго,

      Негромко рыдает она.

      Три тяжкие доли имела судьба,

      И первая доля: с рабом повенчаться,

      Вторая – быть матерью сына раба,

      А третья – до гроба рабу покоряться,

      И все эти грозные доли легли

      На женщину русской земли.

      Века протекали – всё к счастью стремилось,

      Всё в мире по нескольку раз изменилось,

      Одну только Бог изменить забывал

      Суровую долю крестьянки.

      И все мы согласны, что тип измельчал

      Красивой и мощной славянки.

      Случайная жертва судьбы!

      Ты глухо, незримо страдала,

      Ты свету кровавой борьбы

      И жалоб своих не вверяла, –

      Но мне ты их скажешь, мой друг!

      Ты с детства со мною знакома,

      Ты вся – воплощенный испуг,

      Ты вся – вековая истома!

      Тот сердца в груди не носил,

      Кто слез над тобою не лил!

      Однако же речь о крестьянке

      Затеяли мы, чтоб сказать,

      Что тип величавой славянки

      Возможно и ныне сыскать.

      Есть женщины в русских селеньях

      С спокойною важностью лиц,

      С красивою силой в движеньях,

      С походкой, со взглядом цариц, –

      Их разве слепой не заметит,

      А зрячий о них говорит:

      «Пройдет – словно солнце осветит!

      Посмотрит – рублем подарит!»

      Идут они той же дорогой,

      Какой весь народ наш идет,

      Но грязь обстановки убогой

      К ним словно не липнет. Цветет

      Красавица, миру на диво,

      Румяна, стройна, высока,

      Во всякой одежде красива,

      Ко всякой работе ловка.

      И голод, и холод выносит,

      Всегда терпелива, ровна…

      Я видывал, как она косит:

      Что взмах – то готова копна!

      Платок у ней на ухо сбился,

      Того гляди косы падут.

      Какой-то парнек изловчился

      И кверху подбросил их, шут!

      Тяжелые русые косы

      Упали на смуглую грудь,

      Покрыли ей ноженьки босы,

      Мешают крестьянке взглянуть.

      Она отвела их руками,

      На парня сердито глядит.

      Лицо величаво, как в раме,

      Смущеньем и гневом горит…

      По будням не любит безделья.

      Зато вам ее не узнать,

      Как сгонит улыбка веселья

      С лица трудовую печать.

      Такого сердечного смеха,

      И песни, и пляски такой

      За деньги не купишь. «Утеха!» –

      Твердят мужики меж собой.

      В игре ее конный не словит,

      В беде не сробеет – спасет:

      Коня на скаку остановит,

      В горящую избу войдет!

      Красивые, ровные зубы,

      Что крупные перлы у ней,

      Но строго