Тайга, море, человек. Рассказы. Павел Ткаченко
Читать онлайн книгу.
прилетело откуда.
Молчавшая до сих пор Дуся, хлопотавшая у печки, вдруг степенно заметила:
– Олень жалко.
Кирьян с любопытством повернулся к женщине.
– Медведь задавит, жалко, – пояснила она.
– А меня? – спросил он, догадавшись, что Дуся слышала его балагурство.
– Русский не жалко.
– Почему? – опешил Кирьян.
– Русский много.
Не зная, как реагировать на такую бестактность, Кирьян опять задал вопрос. И поскольку разговор проходил в тайге Якутии, он произнёс первое, что пришло в голову.
– А якутов, значит, жалко?
– Якут много, зачем жалеть.
Кирьян растерялся ещё больше.
– Кого же тогда жалко?
– Эвенк мало.
– Ладно, – согласился Кирьян. – Я вообще один. Меня очень мало. Если медведь задавит меня, то меня совсем не останется.
– Хитрый, – обезоружила его умудрённая женщина.
– Нет, ну чем всё-таки эвенк лучше русского?
Стряпуха перевернула в сковороде содовую лепёшку и равнодушно подвела черту:
– Пришёл, ушёл. Какая польза?..
Утверждение таёжной жительницы, направленное в самую суть, расстроило Кирьяна. Да и что можно возразить, если государство создаёт такие условия, при которых русские люди вынуждены покидать Север?..
Ранним утром Виктор привёл к палатке двух оленей, и Кирьян, навьючив на одного перемётные сумы, в которые разложил содержимое рюкзака, отправился через перевал. Правда, в полдня он не уложился. Жалея оленей, ехал медленно, часто слезал и вёл их на поводу. Поэтому, когда вернулся с ними в лагерь оленеводов, идти назад было поздно. И он переночевал в их палатке ещё раз.
Расставшись с оленеводами, Кирьян после трёх дней сплава перевалил через очередной невысокий водораздел на соседнюю реку с мутно-бурой водой, петляющую между невысокими сопками. Где-то вверху, километрах в двухстах, люди бились за благородный металл, отчего вода в реке походила на кисель и воняла илом. Чтобы сварить на такой воде ужин, нужно отстаивать её несколько часов. А ухи и вовсе не сварить, потому что не поймать в загубленной реке рыбу.
К вечеру тени прибрежных деревьев накрыли реку, стало прохладно. Кирьян занервничал. Смешно сказать: плыть по таёжной реке и высматривать по берегам воду для того, чтобы сварить ужин.
Лодка ткнулась в песчано-галечную отмель неподалёку от небольшого притока. Кирьян разгрузил поклажу, вытащил лодку на берег и пошёл за водой к береговым зарослям, обозначающим устье впадающего в реку ручья. Не дойдя десятка метров, он остановился. На подсохшей песчано-илистой проплешине, чётко отпечатались медвежьи лапы. На взрыхлённых длинными когтями краях вмятин лежали мокрые комочки песка. Свежесть следа не оставляла сомнений, и Кирьян невольно оглянулся вокруг, прислушался, хотя и знал, что медведь может быть бесшумной тенью.
– Чёрт бы его побрал, – пробормотал он, прикладывая подошву сапога сорок второго размера к отпечатку