Мэл добралась до дома, и оставив велосипед, вошла. Бобби уже собиралась на работу. Она стояла в кофте и в джинсах-клёш, и уже подплела с утра волосы в мелкие косички. Сколько Мэл её помнила, Бобби никогда не распускала слишком вьющиеся волосы.

      – Где ты была так рано? – с упрёком спросила она.

      – Так, каталась по окрестностям – стараясь не смотреть на неё, ответила ей Мэл.

      Бобби принялась надевать кроссовки.

      – Ну-ну – она явно ей не поверила.

      – Опять гуляла с этим парнем.

      Мэл пожала плечами.

      – Не вижу в этом ничего такого.

      Бобби закончила шнуровать кроссовки.

      – Мэл, детка, сколько раз тебе повторять, это запрещено!

      – Кем? – не понимала та. – Он мой лучший и единственный друг, я же не виновата, что все девчонки в школе странные.

      Кстати, с его кузеном Кристианом Мэл виделась пару раз, но тот, похоже, не очень-то горел желанием с ней общаться. И Мэл его не винила. Она прекрасно понимала, да и была наслышана от Эвана, что Кристиан – закоренелый любитель придерживаться установленных правил.

      А ведь действительно, в той школе, куда она ходила девочки, оставляли желать лучшего. Они, как и, наверное, остальные мальчики, были замкнутыми и не очень-то приветливыми. Когда Мэл пришла в школу, там ещё училась Ромильда, старшая сестра Кристиана. Она, как и остальные девчонки, боялась попадаться той на глаза, поскольку именно она издевалась и унижала большинство девочек, непохожих на неё саму. Мэл тоже доставалось, так как она была немного смуглее, чем остальные девочки, чья кожа отливала белизной. И всё же Мэл повезло больше. Её просто обзывали. Некоторых девчонок макали лицом прямо в пюре. Поэтому, когда Ромильда закончила школу, все вздохнули с облегчением.

      К тому же, все они относились к мальчикам с презрением и отвращением, особенно те, чьи бабушки держали частные магазины, или предприятия в городе. Мэл было не о чем с ними поговорить, поэтому школу она не любила. Большую часть времени она проводила, записывая в тетрадку свои мысли и наблюдения. Так, у неё появился собственный личный дневник, который она старательно прятала от Бобби под кроватью, куда мать никогда не заглядывала. Всякий раз перед школой у Мэл было самое паршивое настроение из всех возможных. Она, тяжело вздыхая, садилась в школьный автобус, развозивший