Пособие по общественным связям в науке и технологиях. Коллектив авторов
Читать онлайн книгу.
себе продукт по вкусу, но были в состоянии понять, какому из этих продуктов и в какой мере можно доверять. Анализ, который проводят Файф и Лайтмен, весьма основателен, но следует с осторожностью отнестись к их несколько романтическим представлением о влиянии потребителей. Конечно, потребители никак не пассивные простаки, но они не всесильны; и у нас имеется возможность как для более нюансированного взгляда на влияние популярной науки, так и для более эмпирических исследований аудитории.
Контуры истории популярной науки
Простейший очерк истории популяризации науки, на первый взгляд, должен следовать за трудами великих ученых{10}. По мере того как в течение столетия после смерти Ньютона формировался его культ, появлялись лекции и книги, в том числе знаменитый очерк Вольтера, представлявшие упрощенные версии ньютоновской картины мира. Однако, на наш взгляд, на историю популяризации влияет известность тех или иных книг и авторов. Много дискуссий возникает вокруг таких знаменитых работ, как вышедший в 1859 г. труд Дарвина «Происхождение видов», развивавший новаторскую теорию, однако доступный образованным читателям. Иногда мы сосредотачиваемся на временах, когда для широкой публики писали известные ученые, – как в 1930-х гг., когда сэр Артур Эддингтон и Джеймс Джинс опубликовали свои бестселлеры о физике Эйнштейна и астрофизике. Выходили и детские научно-популярные книги, вроде опубликованной в 1861 г. автором под псевдонимом Том Телескоп – ее приписывали одному из первых детских писателей Джону Ньюбери, но более вероятно, что ее написали Оливер Голдсмит или Кристофер Смарт (Secord 1985).
Число и разнообразие таких работ множились по мере того, как развивалось и разветвлялось научное знание. Отрываясь от широкой аудитории в интеллектуальном (по причине математической формализации) и социокультурном отношении (вследствие профессионализации науки), наука все больше нуждалась в популяризации. Исторический обзор показывает, что за последние два века можно насчитать немало авторов, чьи книги ныне забыты, но в свое время были важными и активно открывали науку людям. Со временем приоритеты популярной науки менялись: например, был этап, когда авторы, обычно в текстах, адресованных детям, стремились соединить научное и религиозное образование.
Ко времени Томаса Генри Гексли автор в викторианской Англии уже мог прожить на гонорары (пусть и не слишком надежные), специализируясь на естественной истории и науке. Но, как отмечает Файф (Fyfe 2005), «к 1850 г. возникло все более отчетливое разделение между работами, которые приносили научную репутацию (и оплачивались обычно крайне скудно), и теми, что позволяли оплачивать счета (но ничего не прибавляли в плане репутации)». Работа Файфа, восстанавливая контекст перехода от «общественной сферы» XVIII столетия к массовой аудитории XIX в., показывает, как рынок популяризаторских публикаций вырос из широкого спектра научных книг, предназначенных для обучения или морального совершенствования
Мерчент (Marchant 2011) справедливо указывает на необходимость изучения доминирования авторов-мужчин в наше время.