Гаврош или Поэты не пьют американо. Валерий Олегович Городецкий
Читать онлайн книгу.
кстати, круче, чем секс.
Да что ты? Чего ж ты тогда сюда уехал? Вступил бы там в партию, ходил на митинги, кайфовал.
А одно другому не мешает.
Это как же?
А так. Я вот знаю, что здесь жить мне проще, знаю. Все знаю, про сырьевую экономику, про дефицит и профицит, про Ленина и Сталина, про Гулаг, читал Оруэлла и Варлама Шаламова, про ваучеры знаю, про Газпром и так далее, но дело не в этом.
А в чем тогда?
А в том, что при всем при этом, где-то там, глубоко в памяти есть островок, где я стою на Авроре и меня принимают в пионеры. И там я испытал такое счастье, какого с тех пор больше никогда и нигде не испытывал.
Кажется, я понимаю, – сказал я. – Послушай, а вот у меня такой островок тоже есть.
А у тебя чего за островок?
Ездил я в детстве на Украину, к бабушке. И был у нее дом с садом. Сейчас думаю, посмотри я на тот дом, вообще ни о чем, развалюха, 1905 года постройки, а все б отдал, чтобы туда снова попасть. Потому как там я – царь и бог. Хочешь – в море купайся, хочешь – черешню собирай. Родители в Питере, лафа.
Точно, и царь и бог. Вот и я, знаю что нет ничего в той Авроре, знаю. Корабль как корабль, с мутной историей. Но разве ж я могу тот островок разрушить, где я был счастлив? Что тогда от меня останется? Диплом о высшем образовании? Аусвайс?
За окном машины темнело. Внутрь попадал лишь свет фар, проносящихся мимо машин.
А у меня островок – обрезание,– сказал вдруг Саныч.
Это – как? – засмеялся Егор.
А так, я ж обрезание сделал перед поездкой сюда. Осознанно.
И что?
А то, что до того я жил во тьме, а как обрезание сделал, будто новый мир увидел.
Что-то я не понял, – сказал я, – мне кажется, это сюда не подходит.
Очень даже подходит, – сказал Саныч. Говорю тебе, никогда я не был так счастлив, как в тот день. Если хочешь – то считай, что я испытал религиозный экстаз. В тот день я родился заново, я чувствовал себя большим и близким к Богу, и знаю, что это был самый важный день в моей жизни. И никакая Аврора для меня не сравнится с этим чувством.
А, ну тогда подходит вроде, – закивал Егор.
Есть у меня и второй островок, – добавил Сан Саныч.
Какой? – спросил Егор. – Израиль?
Нет, диск.
Кто в лес, кто по дрова, – возмутился Егор. Сначала обрезание, теперь вот диск. И что это за диск?
«День серебра» БГ.
Не знаю, я начал про конкретное место вспоминать, а у тебя то обрезание, то диск. И что ты с этим диском делаешь? С собой его возишь?
Не вожу, но он всегда со мной.
Это как?
Когда я чувствую, что я вдали от дома, я напеваю «Небо становится ближе», и через две минуты появляется ощущение, что я дома. Ну, а если диск есть под рукой, то вообще ништяк, ставлю, и все становится на свои места. Выходит – это и есть мой островок, и даже… моя Родина.
– Тогда выходит, – сказал я, – что ты, Егор, родился на Авроре.
Да пошли вы…
И у меня Родина не одна, – решил добавить я.
Ну да – еще один космополит. У Саныча и Питер родина, и Иерусалим, и кабинет обрезателя, а еще и диск. Полный