Соболиные сопки. Андрей Андреевич Томилов
Читать онлайн книгу.
коротышей, проколов, проткнув мою энцефалитку. Энцефалитка у меня была сшита из крепкого брезента и прорвать дыру дальше, чтобы высвободиться, можно было и не мечтать. Удивительно вообще, как её пробило, видимо сучёк был заострён, и сила течения помогла. Я повис на этом сучке, как рыба на кукане, только у рыбы есть жабры, а у меня их не было. Вынырнуть, чтобы схватить хоть чуточку воздуха, я тоже не мог, «кукан» не пускал.
Холоднющая вода горной реки показалась вдруг совсем тёплой, как остывающий чай, а желание сделать короткий вдох могло вот, вот пересилить разум. Я молотил руками и ногами из последних сил, пытаясь всплыть и хватить глоток воздуха, но ничего не получалось. Меня мотало из стороны в сторону бешеным течением и удерживало под водой. Не знаю почему, но я начал делать судорожные глотательные движения. Я торопливо пил реку, может быть, где-то подсознательно надеясь, что отпив какую-то часть, всё-таки смогу добраться до воздуха…. Смогу вдохнуть.
Вода не убывала, хоть сколько её пей, а вдох делать надо, ой, как надо! Извернувшись из последних сил, стаскиваю с себя энцефалитку, вместе со свитером и рубахой и свечкой вылетаю на поверхность…. Ухватившись за мокрые ветки, подбираюсь к береговым камням, падаю на них и дышу, дышу, дышу…. Как же мы не ценим этот драгоценный воздух! Мы даже не замечаем его. Просто дышим и дышим.
Спустя минуту, или чуть больше, я пришёл в себя, но легче от этого не стало. Первая мысль, посетившая мою голову, была крамольной: зачем, зачем я выбрался на берег? Зачем?! Я утопил такого человека! Что стоило мне всего один раз вдохнуть воды…. Не было бы никого виноватых, не было бы так горько, так гадко на душе.
Луна окончательно спряталась, зарывшись в перину облаков, и теперь даже близкие предметы потеряли свою реальность. Чёрная, чёрная ночь делала мысли ещё гаже, ещё чернее. Ой, что натворил! Ой, ой, натворил!
На ощупь выбрался на обрывистый берег, постоял ещё, вглядываясь в кромешную тьму, но кроме пенных бурунов, отходящих от камней на перекате, видно ничего не было. А шум, этот постоянный, дикий шум воды, который правильнее будет называть рёвом, стал мне противным, постылым. Снова навалилась слабость и я безвольно опустился на колени, опростал желудок. Видимо, хорошо я попил водицы там, под бревном. Выплеснув остатки воды из желудка, ещё посидел на коленях, потом поднялся и побрёл вглубь леса, постоянно натыкаясь на деревья, на кусты, проваливаясь в ямы, запинаясь за колоды. Темень была кромешная, как в лесу, так и на душе.
Далеко ли ушёл, – не знаю. Шёл и шёл, пока слышал шум переката. Этот шум был для меня так неприятен, что я старался избавиться от него. Наконец всё стихло, только лёгким, лёгким шорохом начинался дождь. Вот куда спряталась луна, за тучи.
Попался какой-то выворотень и я сел подле него, привалился спиной. Полчища комаров поднялись и облепили меня, их всегда много в сырых, пойменных лесах, а перед дождём они особенно активны. Только теперь заметил, что я лишь в майке и брюках, босиком. Отбиваться от комаров не хотелось, и они пировали