Барон и Рак. Андрей Бинев
Читать онлайн книгу.
но вот бога он видел совсем иным, нежели его видели другие, во всяком случае, те, кто искренне исповедовал веру. Он был по своим взглядам, своего рода, экуменистом, если распространить это понятие за пределы христианства и накинуть его на все существующие верования, религиозные и светские философии. Иными словами, для Барона бог был един, всесилен и справедлив. Но вот, что именно, по мнению Георгия Ивановича, представляла собой справедливость, щедро излучаемая богом и навеянная людям, независимо от того, каким они его видят и видят ли вообще, и есть главная характеристика Барона. Он твердо знал одно – у бога есть свои инструменты, далекие от тех, какие полагают люди. Это – не случай, не судьба, не раскаяние или что-либо из области человеческой трусости в зависимости от обстоятельств, и не вера, пусть даже она будет испепеляющей, искренней, отчаянной. Это, прежде всего – человек! Но человек, далеко не всякий, а лишь тот, кто избран богом как исполнитель его воли, носитель его справедливости и гарант ее неотвратимости.
Он твердо знал, что нет случайных диктаторов и случайных убийц, нет случайных жертв и случайных мучеников. Всё предопределено богом и передано в жестокие и неукротимые руки особых избранников, хранящих саму сущность милосердия, кары или прощения.
Кому-то, возможно, бог, почитаемый Бароном, напоминал сатану. Но Барон, если бы ввязался в спор (что само по себе не достойно его), скорее всего, ответил бы, что бог, или, если хотите, Господь, чьи пути неисповедимы, не нуждается ни в ангелах, ни в сатане. Он так всемогущ, благодаря своим немногим избранникам и всесильным вершителям святой корпоративной воли, что вполне в состоянии их крепкими, безжалостными руками взрастить на земле рай или сгустить ад. Его избранники способны заменить и светлых ангелов, и черного сатану.
В этом нет ничего потустороннего, ничего противоестественного; это и есть жизнь в ее единственном земном выражении.
Барон не был помешанным кликушей, не считал себя носителем святой веры, не увлекался идейным или безыдейным мракобесием, не держал у себя на видных местах икон, не посещал храмов, за исключением тех случаев, когда это было обязательно для отправления не столько религиозного культа, сколько светского. Он не чтил Библии, не внимал проповедям. Более того, он вообще не веровал в того Бога, в которого по наивности своей веровали другие.
Именно так. Не веровал. Это неверие и было его верой, что со стороны может показаться абсурдом. Но это вовсе не абсурд, а прагматичный подход к проблемам официальной идеологии, приносящей либо пользу, либо вред ее держателям. Бог, на его холодный, взвешенный взгляд, являет собой высший лик исключительно земного возмездия, орудием которого в числе немногих избран судьбой и он – Георгий Иванович Баронов.
Не будь он экуменистом в самом широком, в самом охватном, светском, смысле этого понятия, его можно было бы заподозрить в опасной религиозной паранойе, то есть в сумасшествии.
Мир, по его мнению, состоял из вершины, крутых склонов и болотистой