Литературная классика в соблазне экранизаций. Столетие перевоплощений. Л. И. Сараскина
Читать онлайн книгу.
и персонажей: всегда ли оправдан авторский произвол в решении судьбы героя – жить ему или погибать; всегда ли прав автор, обрекая героя на смерть. Ведь персонажи под пером автора обретают свою волю, суверенность, свой жизненный выбор. А тут их волю перешибает воля автора, и герой совершает безрассудные поступки, идет убивать кого-нибудь или убивает себя. Недаром Анна Каренина-младшая хочет мстить писателю Льву Толстому за то, что он послал на смерть ее мать, едет в Ясную Поляну убивать ее хозяина, и Толстой, узнав о намерениях своей героини, спешно бежит из имения и умирает в дороге (такова, оказывается, тайна его внезапного ухода из дома, которая вот уже столетие волнует биографов, историков литературы и читателей). Ведь мог бы писатель пощадить свою героиню, придумать какой-нибудь другой, более гуманный исход судьбы.
А выходит так, что и Анна Каренина оказалась плохой матерью своему сыну Сереже и своей маленькой дочери Ане, оставив их на произвол судьбы, но и Лев Толстой тоже оказался плохим отцом своим героям, жестоко распорядившись их судьбами. А что если герои оживут и предстанут перед автором как его судьи? И Анна Аркадьевна не захочет бросаться под поезд, а перед этим и Вронский не поедет к матери в тяжелый для Анны момент, а останется с ней, и их любовь вспыхнет с новой силой…
Однако хозяином положения все равно всегда остается автор-демиург – герои бессильны и бесправны перед его всепобеждающими решениями.
Факт тот, что все сиквелы, приквелы, пастиши и бриколажи, все мэшап-проекты как мозговой штурм классических романов могут появляться на свет и жить в книгах и на экране, питаясь соками, образами, идеями литературных подлинников. Без них – они неразличими и неинтересны; и только в привязке к литературному оригиналу имеют шанс обратить на себя мимолетное внимание и, просуществовав мгновение, уйти в небытие.
Резонно поставить вопрос так: допустим, автор второй «Анны Карениной» задался благородной целью рассказать о тяжкой судьбе женщины на переломе эпох, в разгар войн и революций, лишенной матери и отца, семейных связей, вынужденной продавать себя купцам, одержимой идеей мести всему свету, влюбившейся в вождя революции только потому, что он смог когда-то убить по ее заказу ее же родного отца. Почему в таком случае этот автор не написал оригинальный сценарий, почему надо было цепляться за толстовский роман и его героев?
Ответ напрашивается: потому что с тем уровнем мастерства и с тем качеством текста, с каким написан сиквел «АК-2», образ героини, носи она не чужое, толстовское, а свое имя, был бы обречен на полный провал. Встреть ее отец, только не Алексей Вронский, а персонаж с другим, не толстовским именем, в городе Симбирске любую другую пару бывших каторжников, а не Катюшу Маслову и Родиона Раскольникова, читатель наверняка пропустил бы мимо сознания эту сюжетную линию и не ощутил бы «прикола». То же самое и с другими приключениями персонажей, будь то Чапаев или Ленин, Фанни Каплан или Фурманов, не говоря уже о второстепенных и третьестепенных лицах, вскользь упомянутых а тексте «АК-2».
Но