Патрология. Период Древней Церкви. С хрестоматией. Священник Михаил Легеев
Читать онлайн книгу.
в учении св. Иустина важную идею древности ветхозаветных пророков, пролагающую путь к учению о Предании. С другой стороны, некоторые интересные детали показывают святого Иустина представителем «западного» богословия с его склонностью к единству, апофатизму и тайне:
«[Бог] не именуется никаким определенным именем» (Первая апология. Гл. 10. Хрестоматия, с. 335);
«Отцу всего, нерожденному, нет определенного имени. Ибо если бы Он назывался каким-нибудь именем, то имел бы кого-либо старше себя, который дал Ему имя. Что же касается до слов: Отец, Бог, Творец, Господь и Владыка, – это не суть имена, но названия, взятые от благодеяний и дел Его» (Вторая апология. Гл. 6. Хрестоматия, с. 368).
Бог принципиально неименуем! – эта мысль святого впоследствии будет замечательно и художественно развернута другим представителем «западной» школы – Марком Минуцием Феликсом (см. п. 12.3.1). В этой мысли мы видим корни будущего богословия о совершенно неминуемой и непричаствуемой сущности Божией.
10.3.5. «Катехизическая» тематика
Положительное изложение церковного учения с целью просвещения язычников занимает существенный, хотя и скромный в удельном отношении к общему, объем в Первой апологии святого. В рамках этой «катехизической» тематики св. Иустин ведет речь о Святой Троице, таинствах Крещения и Евхаристии, о грехопадении, воскресении мертвых и других темах (все это, с разными акцентами и разной степенью подробности, мы можем найти и у некоторых других апологетов). Святого Иустина отличает значительное цитирование Священного Писания в этом объеме материала.
Примечательно учение святого о Евхаристии. Вероятно, именно он впервые проводит ясную параллель между Боговоплощением и Евхаристией – между спасительным рождением Сына Божия в мир и спасительным питанием Его Телом и Кровью причастников в Таинстве (которое будущие святые более откровенно назовут Его «зачатием» или «рождением» в душах и телах причастников).
«Как Христос, Спаситель наш, словом Божиим воплотился и имел плоть и кровь для спасения нашего, таким же образом Пища эта, над которой совершено благодарение через молитву слова Его и от которой через уподобление получает питание наша кровь и плоть, есть – как мы научены – плоть и кровь того воплотившегося Иисуса» (Первая апология. Гл. 66. Хрестоматия, с. 362);
«Бог Слово Отчее входит и в нас, как и во утробу Приснодевы: мы приемлем Его, и Он бывает в нас как семя… Так зачинаем Его и мы, не телесно, как зачала Дева и Богородица Мария, но духовно, однако же существенно» (прп. Симеон Новый Богослов. Слово 45. Гл. 9.)
Эта идея, весьма периферийная для св. Иустина, важна для в нас в плане понимания того параллелизма, который представляет собой (или, лучше сказать, призвана представить собой) жизнь отдельного человека – члена Церкви (да и жизнь всей Церкви), с земной жизнью и служением Христа Спасителя. Об этом размышлял свщмч. Игнатий Антиохийский (см. п.п.8.4.2); к раскрытию данной тематики послужит позднейшее богословие свт. Мефодия Патарского, при рассмотрении