Наследник. Андрей Виноградов
Читать онлайн книгу.
стороны, «шефиня» вроде бы на месте, кадровичка с бухгалтершей тоже. А значит, в заявлении должно быть указано все чин по чину: «за свой счет». Я так и написал. Меня, признаться, не покидало чувство, будто все вышепоименованные ждут от меня незначительного, в соответствии с должностью, скандала. И, как итог, заключение мира путем подписания заявления «по собственному». Созидательности от меня ждали. Но я прикинулся нечувствительным к чужим трудностям и надеждам. Ждал, что напрямую, «в лоб» подскажут. Я бы прислушался. Легко. Тоже мне, «звездная» карьера – стажёр занюханного издательства, радующего мир дюжиной отраслевых газет и журналов. Сумасшедшая перспектива – пересесть на табуретку младшего корреспондента, если случится чудо и большое начальство откроет дополнительную ставку. Или в случае, если нынешний «младший» досрочно состарится. И все эти годы терпеть, терпеть, терпеть несносную редактрису.
– Иван, вам, как всегда, самое вкусненькое. Цените отношение. Китаёзы у нас лес тащат. Написать надо аккуратно, страничку, не больше. И без наезда. Премьер в Китай с визитом собирается.
– Тащите – молодцы, но зарываться не надо. Так сойдет?
– Знаете что, Иван, скажу вам как профессионал профессионалу…
– Хочу вас спросить…
– Спрашивайте.
– Киса, я хочу вас спросить как художник художника…
– Знаете, Иван, зазнайство и заумность вам не идут. Идите трудиться. И я вам не киса. Не знаю, как и назвать такое.
– Назовите вольностью.
Как профессионал профессионалу… Это она мне. Не так. Это она мне! Завод стеклотары, прилавок продуктового… Даже поздние роды эта женщина называет просроченными. Как оказалась в бизнесе? Говорят, муж помог. Кто у нас муж? Хрен его знает, но раз способен помочь – важный хрен. Или знаком с важными… хренами. Смешно. И грустно. Потому что смешно и грустно получать задания от бессмысленной расфуфыренной бабы. И смешную зарплату получать тоже грустно. А вовсе лишиться ее – гнусно.
Глава 2. Пал Палыч и прочие разные
Я уже на месте. Всё как задумано – тик в тик, если верить часам в больничном коридоре. Часы в больницах особенные: для одних слишком медленные, кому-то – вскачь. Они всё про себя знают. И про всех тоже. Тем, кто им симпатичен, – подыгрывают, а некоторым намеренно портят жизнь. Особенно если «некоторые» жизнь не ценят.
Меня ждут. Это вне всяких сомнений – дверь к заведующему отделением приоткрыта. Или ждут не меня? Но ведь дверь приоткрыта навстречу именно мне. Никто не торопится просочиться в щель первым. Никто не возмущается в спину: «Гражданин, здесь живая очередь». Очередь и не может быть другой. А изгородь может. Что это я менжуюсь? Образ разносился? Великоват? Нет, не похоже, впору образ. Соберись. Сейчас время главного действия.
– Могу? – замираю на пороге кабинета, который может принадлежать хозяину небольшой фирмы. Мог бы, кабы не пугающие яркими красками картинки, демонстрирующие устройство человеческого тела и всевозможные поломки в этом устройстве.
– Заходите. Именно вас и жду.
Признал.