Неоконченная хроника перемещений одежды. Наталья Черных
Читать онлайн книгу.
была – выйти из женской парадигмы, которая была для него губительна.
Женщина – это и мать, и другие. Бабушка, например. Старшая сестра, младшая сестра. Никиту еще мальчиком называли любимцем женщин. Когда ему было двадцать, женщины охотились на него, но он умело уворачивался. Пока не появилась Нина. После смерти Нины мальчик исчез, а мужику было очень одиноко. Потому и наркотики. Мать заподозрила в нем «колдуна», когда начались наркотики.
Никита колдуном не был. Он был мужиком. Этот тонкий, светлокожий, с острым плотным профилем молодой человек был мужиком. Он зарабатывал уже в четырнадцать, мог вполне обходиться своими деньгами. Но в него фатально влюблялись. И он тонул в этой фатальной влюбленности, как в сточных водах. Соединить себя с Лялей – значило выйти за пределы своей собственной миловидности. Однако женщины хотели видеть Никиту милым. Мужик был не нужен. Никита сам любил быть милым и наконец сдался. Под роковое Лялино:
– Ты не мужик. У тебя крыши нет нигде, никогда и ни при каких обстоятельствах.
Ляля сказала это и мне, о Никите. Мы, вместе с парой странных торчовых персонажей, ехали на троллейбусе. Покупать недостающие ингредиенты. Но у меня все нужное было. Никто не знал, потому что везла это нужное Никите. У Ляли тоже все было. Знала об этом и догадывалась, что Ляля хочет вмазаться в приятной компании и не делиться. Для нее – была приятной компанией.
Доехав до нужного места, где спросонья выступили идиллические квадраты дворов, разделились на группы. Мальчики пошли в нужную квартиру. А мы с Лялей остались на детской площадке. Самое место для употребления.
Ляля завела разговор первой. Согласилась на ее предложение употребить вдвоем. Глаз у нее инфракрасный на наркоту, известно и без Никиты. Но мне было интересно, как она меня разведет. Все остальное на данный момент не волновало, так как Никита уже навсегда потерян.
Пока шли на восьмой этаж двенадцатиэтажного дома, преодолев воровским волшебством код подъезда, перебросились парой слов. Ни коварства, ни особенной хитрости со стороны Ляли. Только тепло и уважение. От человека, поставившего на себе крест цинизма и меркантильности.
Не была для Ляли человеком ее круга, так что смертельные отношения сеструх были невозможны. Оказалось, Ляля бережна и нагловата, даже в мелочах. Ни одного нетерпеливого вопроса, но получает все, что ей нужно.
Два шприца сакраментальной жидкости она изготовила в момент ока. Поставила меня так, что и не почувствовала укола. Раствор оказался убойным. В таких случаях часть жизни, в которой нет опиума, ясна и проста. А опиум действует сам по себе, трудно описать – как. Может быть, это единственный глубокий отдых.
– Вот, для Ника, – сказала Ляля, протянув мне третий шприц, который она приготовила, пока мое существо окуналось в маковое небытие. – Ты же увидишь его сегодня?
Да, мы договорились увидеться. Передавая этот шприц, Ляля передавала знак о расставании. Мне стало довольно сильно не по себе. Нет, меня не тряхнуло. Просто не переношу ни наркотики,