Император Всероссийский (сборник). Сергей Соловьев
Читать онлайн книгу.
два стрелецких полка должны были драться друг с другом; дрались, пока смерклось, много было раненых и обожженных порохом. В октябре 1691 года «был великий и страшный бой у генералиссимуса Фридриха Ромодановского, у которого был стольный город Пресбург. Рейтары ротмистра Петра Алексеева отличились; отличился и сам ротмистр, взявший в плен неприятельского генералиссимуса».
«И тот бой равнялся Судному дню»; ближний стольник князь Ив. Дмитр. Долгорукий «от тяжкия своея раны, паче ж изволением Божиим, переселилися в вечные кровы, по чину Адамову, идеже и всем нам по времени быти», – писал Петр.
Осенью 1694 года происходили бои в самых обширных размерах – знаменитый кожуховский поход (подле деревни Кожухово, недалеко от Симонова монастыря). Русскою армиею командовал старый генералиссимус князь Федор Юрьевич Ромодановский; у него были потешные полки: Преображенский и Семеновский, выборные полки солдатские – Лефортов и Бутырский, три роты гранатчиков, восемь выборных рот рейтарских, две роты даточных людей под именем Нахалов и Налетов и двадцать рот стольничьих. Неприятельскою армиею командовал польский король – Ив. Ив. Бутурлин, у него были полки стрелецкие, роты из дьяков и подьячих, всего 7500 человек. Король защищал безыменную крепость, Ромодановский брал ее и, разумеется, взял; бомбардир Петр Алексеев отличился и тут – взял в плен стрелецкого полковника; потеряв крепость, польский король засел в укрепленном лагере и упорно отбивался, наконец должен был сдаться. Потеха не обошлась без раненых и даже убитых.
Бот «Фортуна» – единственное уцелевшее до наших дней судно «потешной» флотилии, по преданию, сделанное самим Петром Первым
Рядом с потехами на суше шли потехи на воде. Царь собственноручно построил яхту и спустил ее на Москву-реку весною 1691 года; на Переяславской верфи работы продолжались, и царь так был погружен в них, что в феврале 1692 года Лев Кириллович Нарышкин и князь Борис Алекс. Голицын сами ездили в Переяславль уговаривать царя приехать в Москву для приема персидского посла. Первого мая был спущен на озеро первый корабль; в июле весь двор отправился в Переяславль и пробыл там до сентября: царица Наталья, не имея возможности удержать сына в Москве, должна была сама отправляться на место его любимых потех.
Но матери трудно было следовать за богатырем, который рвался на более широкую воду, «охоте его равную». Переяславское озеро стало ему тесно; он посмотрел Кубенское – то было мелко. Неодолимая сила тянула его к морю. К матери за благословением – не пускает; наконец, «видя великое желание и неотменную охоту», пустила поневоле, взявши обещание не ходить самому по морю, а только посмотреть корабли. В июле 1693 года с большою свитою царь отправился на север, к Архангельску. Как только завидел море, обещание, данное матери, было забыто: поплыл провожать иностранные корабли.
А мать шлет письмо за письмом, пишет о возвращении: «О том, свет мой, радость моя, сокрушаюсь, что тебя, света моего, не