На этот раз помехи быть не могло к морскому походу: 25 января 1694 года умерла царица Наталья Кирилловна на 42-м году своей жизни, после пятидневной болезни. Петр оплакивал кончину матери чрезвычайно, записал очевидец. После похорон (26-го числа) вечером явились к царю братья и родственники покойницы, и приход их причинил новую чрезмерную скорбь. Через день, 28-го числа, записано, что Петр был на празднике у Лефорта, на другой день там же. Но не одни пиры Лефорта развлекали Петра в его горе. «Федор Матвеевич! – писал он к двинскому воеводе Апраксину. – Беду свою и последнюю печаль глухо объявляю, о которой подробно писать рука моя не может, купно же и сердце. По сих, яко Ной, от беды мало отдохнув и о невозвратном оставя, о живом пишу». Это живое состояло в том, чтоб приготовлено было все нужное для строения нового корабля в Архангельске.

      Первого мая Петр отправился во второй морской поход, которому придан был такой же потешный характер, как и сухопутным походам. Адмиралом был назначен известный генералиссимус князь Ф.Ю. Ромодановский – «человек зело смелый к войне, а паче к водяному пути», как в шутку выражался о нем Петр; вице-адмиралом – И.И. Бутурлин, контр-адмиралом (шаутбенахтом) – Гордон.

      Первым делом Петра по приезде в Архангельск был спуск на воду корабля, который заложил он в прошлый год. Потом царь отправился на яхте «Святой Петр» в Соловки; по дороге поднялась страшная буря, кораблекрушение казалось неминуемо. Петр приобщился уже святых таин из рук сопровождавшего его архиепископа Афанасия; к счастию, нашелся искусный кормчий, Антон Тимофеев, который успел ввести яхту в Унскую губу, и они стали на якоре близ Пертоминского монастыря. Собственными руками Петр сделал крест в полторы сажени вышиною и поставил на том месте, где вышел на берег; на кресте виднелась голландская надпись: «Сей крест сделал шкипер Петр в лето Христово 1694».

      Побывав в Соловецком монастыре, Петр возвратился в Архангельск, где спущенный перед тем на воду корабль был оснащен, вооружен и назван «Святой Павел», ждали с нетерпением корабля, заказанного в Голландии, наконец и он явился, то был сорокачетырехпушечный фрегат «Santa profeetie» («Святое пророчество»). Радость при получении этого сокровища ознаменовалась по обычаю большими пирами. «Что давно желали, ныне совершилось, – писал Петр в Москву к своим, – пространнее писать буду в настоящей почте; а ныне, обвеселяся, неудобно пространно писать, паче же и нельзя; понеже при таких случаях всегда Бахус почитается, который своими листьями заслоняет очи хотящим пространно писати».

      После пиров царь со своим флотом, состоявшим из трех кораблей, отправился провожать иностранные корабли и доплыл до Святого Носа, крайнего пункта на Белом море. В первых числах сентября Петр был уже в Москве.

      Кроме этих потех было еще одно любимое удовольствие молодого Петра – приготовление и сожжение фейерверков. Во всех потехах участвовала компания, эта знаменитая дружина, собранная из людей разных сословий, разного происхождения,