***

      Золушка дремала в кресле у очага, когда в дверь постучали.

      – Кто там?

      – Госпроверка, откройте!

      – Дёрните за верёвочку, – сказала Золушка, – засовчик поднимется, и дверь откроется.

      Дверь открылась, и – ах! это был принц! Кудри уже, конечно, слегка порастрепались и поседели, румянец от щёк переполз на нос – и всё же это был он!

      – Мальчик мой, – растроганно сказала Золушка, – как же ты долго меня искал!

      Принц побледнел, узнавая Золушку, но – порядок есть порядок – похрустел хрусталём и произнёс дежурную фразу: – Мадемуазель, вашу ножку, пожалуйста!

      – Да уж какая мадемуазель, – махнула рукой Золушка, – уже давно вовсе маркиза Буратино де Карабас.

      Принц качнулся, но она поспешила подставить стул, на который он плюхнулся, и быстренько добавила:

      – И давно уже безутешная вдова.

      И высунула из-под кринолина изящную артритную ножку.

      Ноктюрн

      Ночные облака разошлись, и в центре тёмного небосвода нагло и пугающе нависла гигантская бледная луна. Вокруг неё – к морозцу – отсвечивал серебристый круг, а внизу простирались чёрные в ночи поля и белеющая между ними бесконечная дорога.

      Если бы сейчас в городке проснулся хоть один обыватель, а ещё и догадался выглянуть в окно с биноклем, то увидел бы три уходящие из города фигуры. Они уже были далеко, казались маленькими, но их ещё можно было различить и узнать.

      Слева шёл кот Бегемот. Справа шёл кот Базилио. А между ними шёл человек в хитоне. Тихим голосом, слегка жестикулируя, он что-то рассказывал. Уши котов стояли торчком, хвосты безвольно висели сзади – коты внимали словам Учителя про Блистающий мир.

      С высокой горы их провожали взглядами Воланд и ставшая от горя ведьмочкой лиса Алиса.

      – Мессир, – бормотала Алиса, – ведь как родного! Кормила, поила, блох вычёсывала… – Она отвернулась и тихо заскулила.

      – Не надо, – сказал Воланд. – Они сами выбрали свой путь. Оттуда никто ещё не возвращался. По крайней мере – целиком.

      А Куклачёв