Наступил рассвет. Кончилась водка, а нужно было опохмелиться, чтобы ощутить себя в своей тарелке и дописать юмористический рассказ. Нет, его никто и нигде не ждал, но рассказ должен быть закончен, чтобы оставаться в тонусе, и чувствовать себя юмористом.

      – Писатель, – на разные лады повторял Вит, понимая, что это последнее, что ему еще осталось в этой жизни. Со всеми остальными занятиями и с женщинами, с которым он проводил больше, чем одну ночь, пришлось расстаться по собственному желанию, а вернее, желания – то никакого и не было, а все от него что-то требовали, особенно блудливые бабы.

      Пить с утра – дурной вкус и последняя стадия алкоголизма, но завтра он бросит, займется делом, вернется в журналистику, станет знаменитым душеведом и напишет шедевр обязательно. Надо только протрезветь.

      Когда последняя банка пива была допита, он вздрогнул и увидел оранжевого черта.

      – Оранжевых не бывает, – прохрипел Вит.

      Черт почесал затылок и ухмыльнулся:

      – Если за дело не возьмёшься, то фиолетовым стану, юморист чертов.

      – А что делать-то? – спросил Писатель

      Черт от ярости, смешанной с жалостью и презрением, усмехнулся.

      – Да почти ничего тебе уже не осталось, но вот кое-что я все-таки придумал, маньяка из тебя делать будем.

      – Кого? – прохрипел Вит, с чувством юмора у него было в последнее время совсем скверно.

      – Литературного маньяка, это что-то новенькое, обычные маньяки, это пошло, кто только не маньяк нынче, ты будешь литературным, знаю, что трудно, но справишься, ты же еще не все мозги пропил.

      – С бабами не хочу, – стал капризничать тот, – они все дуры безмозглые, и слишком много требуют, а потом динамят и еще смеются.

      – Я из тебя не плейбоя, а маньяка делаю. Вот и выместишь на одной из них всю свою ярость.

      – На какой? – вяло поинтересовался Вит, понимая, что кому-то из особенно шустрых графоманок, затмивших от него одинокие шедевры своей плодовитостью, можно будет отомстить. Это лучше, чем ничего.

      Бес врубил комп, полистал страницы и ткнул мохнатым оранжевым пальцем в экран:

      – Вот эта?

      Вит немного протрезвел от увиденного.

      – А чего такая старая и страшная?

      – О, дьявол, ты же маньяком будешь, а не Тарзаном, потому и страшная и старая, сказал эта, значит эта. Тебе не жениться на ней, а для этого сойдет и такая.

      Но замысел оранжевого беса постепенно стал ясен.

      – Эта уже столько написала, наиздавала, что если ее не будет, то меня заметят, – медленно рассуждал он, решив найти мотив и выгоду для себя любимого.

      – Геростратом никогда не поздно стать, – пробормотал бес, но Вит его не услышал.

      Он даже не думал о том, что потом бывает с маньяками, попадаться он не собирался, хотя если не попадешься, то, как