Сказанное выше не ставит под сомнение перспективность новой модели коллективного построения знания, ориентированной на потенциально необъятное расширение круга участников (по данным С. В. Михайлова, если в 2003 г. общее число пользователей Интернета составляло 550 млн. человек, то в 2005 г. их было свыше одного млрд. – [11]); необозримое увеличение совокупной памяти электронных носителей информации; безграничное «сетевое представительство» различных точек зрения, индивидуумов и групп. Велик соблазн увидеть в Интернете не просто универсальную информационно-поисковую среду с саморазвивающимися ресурсами для конструирования и производства знаний, но материализацию ноосферы, коллективное сознание человечества [17] и даже более того – орудие «суперменеза», процесса формирования сверхчеловека и сверхчеловечества [1, c. 39]. Так, пишет В. А. Дубовцев, «человеку и человечеству предстоит борьба за жизнь в условиях сверхъественного, технологического и информационного отбора в отличие от естественного, по Дарвину и Мальтусу, отбора. Это борьба за жизнь как борьба за власть над собственным существованием в суперэкстремальных условиях. Это ответ на вызов уже не только голода и холода, болезней, эпидемий и пандемий, но и глобальной конкуренции, схватки цивилизаций, локальных и мировых войн, социальных катастроф, жизни в глубинах океана, под землей и в космосе. Принять этот вызов глобального кризиса человечеству – значит реализовать себя в технологическом модусе сверхчеловеческого способа существования, в сверхчеловеческом типе, превышающем ограниченные возможности природно-социального человека» [2, с. 156]. «Зарождается, – вторит ему О. В. Шлыкова, – принципиально новый субъект – планетарный интеллект», что ведет к «радикальным подвижкам в менталитете, преобразованиям организационных структур, характера и видов деятельности, образа и темпа жизни» [17, с. 44]. Иными словами: «Человек – это звучит гордо», но… не кажется ли, что это мы уже проходили? К тому же факты упрямо свидетельствуют о том, что Интернет все больше используется в рекреационно-развлекательных целях, что явно идет в разрез с мегалоантропологическим проектом. Причем тенденция эта – общемировая и проявляется даже в российской глубинке. Так, исследования информационной культуры лиц трудоспособного возраста (от 25 до 55 лет), проведенные в августе 2005 г. в городах юга Тюменской области, выявили, что среди мотивов обращения к источникам информации на первом месте стоит развлечение (56, 5%), на втором образование и самообразование (20,7%), на третьем – профессиональная деятельность (19,2%) – [14, c. 238]. 65% респондентов не используют Интернет. Среди постоянных пользователей всемирной электронной сети 10% обращаются к ней, исходя из служебной или учебной необходимости; 5% – в целях