Рука Москвы. Записки начальника внешней разведки. Леонид Шебаршин
Читать онлайн книгу.
Тегерану?»
От обращения «товарищ» Бонетти слегка смущается, оглядывается вокруг и смеется сам над своим испугом.
Прогулка по Тегерану – сомнительный отдых, но занятие для любознательного человека весьма полезное. Я читаю надписи на стенах и перевожу их для своего спутника. Глаза Бонетти блестят, и он уже обдумал живописную депешу в свой МИД. Нужны сочные детали – и тегеранские стены охотно их предоставляют. Ужасающие проклятия в адрес Америки, Англии, Советского Союза вызывают у Бонетти сокрушенные вздохи. На мой призыв не лицемерить (Италия энергично вгрызается в иранский рынок, иранцы ей благоволят) Бонетти широко улыбается, и мы продолжаем свою прогулку.
Уличная торговля расцветает здесь по мере того, как чахнут крупные магазины. Любой товар из любой страны мира, хотя выбор постепенно сокращается, а цены стремительно растут. Частный сектор парирует официальные ограничения и строгости контрабандой, подкупом исламских должностных лиц. Торговец изворотлив и вездесущ. Ислам – официальная идеология, торговля – тот настоящий идол, которому здесь поклоняются, торговля священна. Власти могут обидеть купца, оштрафовать его, даже плетьми выпороть за неисламское поведение, но ни у кого не поднимется рука на базар в целом. Подобное святотатство было бы чревато самыми грозными последствиями. Закрытие базара в знак протеста – это признак политической катастрофы, поражения власти. Не случайно, что такое происходило только накануне падения шаха и ни единого раза – после исламской революции. В Иране, как и на Востоке вообще, базар не просто территория, где товар обменивается на деньги, а деньги на товар. Базар – понятие социально-политическое, объединяющее то, что на Западе сухо именуется мелкой, средней, крупной торговой буржуазией, ремесленниками, мелкими предпринимателями, люмпен-пролетариатом, мелкобуржуазной интеллигенцией и т. и. Огромные магазины-супермаркеты и крохотные лавчонки, где с трудом умещается среди товара торговец, маклерские конторы, оборудованные телетайпами, и лоток уличного разносчика – это все побеги одного могучего, древнего корня, питающего современную иранскую государственность, будь то монархия или исламская республика.
Бонетти в своих рассуждениях не улавливает значения спокойствия базара, ему кажется, что власть терроризировала торговца и силой заставила торговать. Симбиоз купца и муллы, базара и мечети – одно из прочнейших явлений иранской общественной жизни.
Позади советского посольства расположились торговцы старьем – подержанная мебель, тряпки, лампы, старый шкаф устало прислонился к высокой кирпичной стене, рядом с ним – колченогий стол. Встань на стол, заберись оттуда на шкаф, влезай на стену и смотри, что происходит на посольской территории, а хочешь – прыгай туда. Посол выходит из себя, требует в иранском МИДе убрать самсаров – старьевщиков. Давно сменился посол, мидовские чиновники сменились, а старые шкафы, лампы, аквариумы, чемоданы стоят и лежат у чинной,