Дуремары перестройки. Так все и было. Алексей Аимин
Читать онлайн книгу.
из окна.
В «Крестах» простынки
на решетках сушат.
Жизнь здесь и там,
Но разница одна:
здесь лечат нам сердца,
а там калечат души!
Это ощущение присутствовало только лишь в первые дни, когда соседство со следственной тюрьмой интриговало. Позже ее монументальный вид превратился в привычный пейзаж. К тому же окна нашей палаты выходили совсем в другую сторону – на набережную Невы, где в левой части панорамы сверкали купола Смольненского собора. Только-только наступили белые ночи, и, когда мне не спалось, я, как маленький, сидел на подоконнике и смотрел на Неву. Там под разведенными мостами проплывали самоходные баржи и сухогрузы. Шли они вереницами, сначала вверх по Неве, затем вниз.
С палатой мне повезло не только из-за этого прекрасного вида из окна, но и с обитателями. Соседом справа от меня лежал Корнеич, представившийся нам:
– Бывший жулик на заслуженной пенсии.
Свои подвиги он не скрывал и даже гордился ими. В далекие шестидесятые, когда народ был еще совсем затюкан моральным кодексом строителя коммунизма, Корнеич проворачивал такие дела, что пять отсиженных лет, считал семечками.
Одновременно с сердцем Корнеич лечил почки и печень, которые в период своих вагонно-контейнерных операций нещадно эксплуатировал, спаивая чиновный люд. Выйдя на «заслуженный отдых», он стал следить за здоровьем, ограничивая свою деятельность высокооплачиваемыми консультациями. Новые русские ежедневно звонили ему на сотовый телефон, в то время бывший показателем респектабельности.
А еще Корнеича регулярно посещала скромная миловидная супруга, лет на пятнадцать моложе. Как позже выяснилось, она была у него третьей. Прожив с ней почти двадцать лет, Корнеич сумел сохранить в тайне далекое прошлое. Эта симпатичная женщина была уверена, что ее муж был крупным руководителем в одной из строительных компаний. Документы у него были выправлены, и перед новой женой и перед новым государством Корнеич был чист.
Сосед справа был натуральным интеллигентом, о чем говорило и имя – Борис Натанович. Он зарабатывал на жизнь, преподавая иностранную литературу и филологию сразу в двух учебных заведениях и подхалтуривая переводами статей зарубежных философов. Натанович не мог похвастаться столь яркой жизнью, как у Корнеича, так как был примерным семьянином со скромным званием доцента. С ним мне было тоже интересно: в своих рассуждениях он часто цитировал древних философов.
Отношения у моих соседей явно не сложились. Корнеич мне сразу сказал, если человек слишком правильный, то это ошибка природы. А так как они случаются крайне редко, то большая часть нынешних праведников – это лжецы и притворщики.
– От этого им и живется не сладко, – заключил он, кивнув в сторону Натаныча, – вон видишь какой угрюмый, неудивительно – всю жизнь на минералке. Натаныч тоже