И я вдруг представил себе «Письма Соломонову» на сцене, в постановке.

      На заднем плане, в глубине сцены время от времени

      кто-то пробегает: оглядываясь, проходит Розанов,

      высматривает окурки на полу, со стаканом чая идет

      Достоевский, стряхивая с себя следы арзамасского ужаса,

      бредет Толстой, за ним Басинский с криком:

      «Бегство из рая!», проходит Пелевин в черных очках,

      Ерофеев со своим жутким голосовым аппаратом,

      Островский с удочкой, подсачком и маленькой

      табуреточкой, Лермонтов, вычерчивая в воздухе силуэт

      Лермонта, Чоран со «Злым демиургом» в руках, Пушкин,

      двигая перед собой конторку… пролетают безголовые

      голуби, слышен шум электрички, идет Стеклов,

      подпрыгивая, пробегает голый Руссо, идет с веником

      Валуев, причитая: «Кто меня попарит», идет Миллер

      с красным раком и пальмой (или тащит биде, такой

      вариант тоже возможен), в тюремной робе идет

      Жан Жене, в красном домино, пританцовывая как

      эвритмистка, движется Андрей Белый, Павел

      Александрович Флоренский утверждает столп.

      На него усаживаются А. и Б.

      Заблудившийся Галковский никак не может найти выход

      за кулисы, прыгают белки, топают бобры, скачут зайцы…