Политика и литературная традиция. Русско-грузинские литературные связи после перестройки. Елена Чхаидзе
Читать онлайн книгу.
и неоправданности надежд, возлагавшихся на Россию.
Самым скандальным текстом (Иаташвили, 2004. С. 199–205), вплоть до горячих дискуссий на телевидении и приглашения из-за нее на разговор в Патриархию Грузии (Иаташвили, 2010), явилась повесть «Первый русский» о Юрии Боголюбском, первом муже царицы Тамары. Здесь один из биографических моментов жизни царицы подвергся критически-саркастическому взгляду. Автор не только помещает в центр внимания читателя детали, предшествовавшие странной брачной ночи царицы и князя, но и вырисовывает образ Боголюбского как зоофила, от ласк которого его любимый кот Вася ночами «умирал и возрождался» от удовольствия (Бугадзе, 2003. С. 117). Постмодернистский подход к истории и названным историческим деятелям был неприемлем для грузинского читателя. Здесь, как и в «Истории», развенчивается образ России как мощного агрессора и предлагается свой взгляд на российское присутствие и участие в Грузии, а также зло критикуются грузинская расположенность к метаморфозам истории и их приятие.
Период неприсутствия (доимперский период) оказался для двух стран единственным периодом отношений вне парадигмы «колонизатор/колонизованный». Тогда Россия была представлена в грузинской литературе «солнцем с севера», а Грузия – древней страной (Колхидой, Иверией), красавицей, расположившейся у южного подножия России. После вступления Грузии под протекторат Российской империи из-за сложившейся политической иерархии «империя – колония» произошло изменение основных нарративов. Политическая составляющая стала причиной появления в грузинской литературе, например, образа России-агрессора, покорившей Грузию, а в русской, наоборот, укрепился и расцвел романтизированный образ южной страны. Имперская литературная традиция стала сводиться к сквозным темам, мотивам и дискурсам: свобода/несвобода, Грузия как экзотическая красавица, край богатой природы, вина и застолья, инициированная грузинами дружба с русскими. Зародившись в XIX веке, эта традиция просуществовала многие десятилетия. Кроме того, внутри нее появились новые изобретенные традиции.
1.1. Грузия-рай: от имперского впечатления до советского клише
Роскошной Грузии долины Ковром раскинулись вдали; Счастливый, пышный край земли!
Кругом меня цвел божий сад; Растений радужный наряд Хранил следы небесных слез, И кудри виноградных лоз Вились, красуясь меж дерев…
Ведущим нарративом имперской литературной традиции был нарратив «Грузия-рай». В XIX и XX веках в путевых записках, воспоминаниях, художественных произведениях литераторов встречаются описания природы и эмоциональных впечатлений, полученных в Грузии, которые со временем сложились в миф «Грузия-рай» и словосочетание «солнечная Грузия». Например, у А. А. Бестужева-Марлинского,