Выкупавшись, Сульдрун накинула теплый халат. Она взяла лютню и подошла к окну, притворяясь, что упражняется в игре, и сумела с такой энергией извлекать фальшивые аккорды, что Могелина, всплеснув руками, ушла по своим делам.

      Сульдрун осталась одна. Отложив лютню, она села у окна, глядя на открывающийся пейзаж. Приближался вечер; тучи рассеивались, на мокрых крышах столицы появились отблески солнечных лучей.

      Постепенно, одно за другим, Сульдрун вспоминала и анализировала события прошедшего дня.

      Три даотских посла мало ее интересовали – за исключением того обстоятельства, что ее хотели увезти в Аваллон и выдать замуж за незнакомого человека. Никогда в жизни! Она сбежит, станет крестьянкой или бродячей музыкантшей, будет питаться грибами, собранными в лесу!

      В наличии тайного помещения за троном в Почетном зале, как таковом, не было ничего чрезвычайного или даже удивительного. По сути дела, оно лишь подтверждало некоторые уже наполовину сформировавшиеся в ее уме подозрения, относившиеся к королю Казмиру, к его абсолютной, непререкаемой власти над людьми.

      Леди Могелина вернулась, запыхавшись от спешки и волнения: «Ваш отец, король, приказывает вам явиться на банкет! Он желает, чтобы вы сегодня выглядели так, как подобает самой прекрасной принцессе Лионесса. Вы слышите? Наденьте голубое бархатное платье и венец с лунными камнями. Ни на минуту не забывайте о придворном этикете! Ешьте аккуратно, ничего не разливайте. Постарайтесь не пить слишком много вина. Говорите только тогда, когда к вам обращаются, и отвечайте вежливо, разборчиво выговаривая слова. Не хихикайте, не почесывайтесь и не ерзайте на стуле, словно сидите на булавках. Не давитесь, не прыскайте и скрывайте отрыжку. Если кто-нибудь случайно освободится от газов, не показывайте на этого человека пальцем и не смотрите на него, как на виновного. Естественно, вам придется и самой сдерживаться в этом отношении – что может быть смехотворнее пукающей принцессы! Идите сюда! Я должна расчесать вам волосы».

      Утром Сульдрун пришла на занятия, но маэстро Хаймеса не было в библиотеке ни в этот день, ни на следующий, ни на третий день. Сульдрун начинала обижаться на нерадивого репетитора. Маэстро Хаймес мог бы, по меньшей мере, как-нибудь связаться с ней и сообщить о своем недомогании. Целую неделю она демонстративно не посещала библиотеку, но так и не получила от педагога никакой весточки.

      Внезапно встревожившись, Сульдрун стала беспокоить леди Будетту, а та послала лакея в Западную башню проведать маэстро Хаймеса в его келье. Лакей обнаружил тело Хаймеса, вытянувшееся на убогой постели. Простуда библиотекаря перешла в воспаление легких, и он умер, не удосужившись никому об этом сообщить.

      Глава 4

      Летним утром, незадолго перед тем, как ей исполнилось десять лет, Сульдрун