Хохот Демиурга. Плаха и Веха. Максим Шешкаускас
Читать онлайн книгу.
них нет яиц. Самок гораздо больше, потому что и среди самцов они есть. Правда, бывает, и среди самок самцы попадаются… Ну, будем! – выпивает Банане и подцепляет пальцами огурец из банки.
На кухне душно, тёплая водка разливается подавляющим всякое стремление жаром. Банане покрывается красными пятнами, но наливает ещё.
– Скажи, – не удерживаюсь, – а вот то, что мы в середине дня водку пьём, не помеха твоему роману?
Банане размышляет:
– Знаешь, мысли об Абсолюте и Большой Любви не мешают пить из горла литровый Absolut и ебстись на кафеле, – кивает за стену, – вот с ней. Процессы протекают параллельно. За Абсолют, в общем.
Вновь пьем, и я с разрешения хозяина закуриваю. Дым кажется чересчур едким и дерет горло…
– Так я же тебе почитать обещал, – вспоминает, – так… сейчас!
Выходит, оставляя меня один на один с табачным дымом, но вскоре появляется с кипой исписанных бумаг:
– Всё я тебе читать не буду, начну со вчерашнего.
Наливает водку, откашливается, садится на табурет и начинает:
«Замечательная вещь – женская грудь! И детишек покормить, и мужу поиграться»
– Хотя нет, не этот кусок, – мямлит краснеющий Банане и шуршит страницами, – ну, вот, хотя бы:
«После бурной ночи с Настасьей Гриня утвердился в своей давней мысли – он окончательно согласился с собой, что есть женщины простые, как соединительный карабин, к звену защёлкивающиеся без всяких проблем, и есть сложные – которых, как мокрую синтетическую верёвку, нужно суметь связать хитрым узлом, чтобы не развязалась и не выскользнула…»
– Тут вот пока этого нет, – Банане прерывает чтение, – но я потом добавлю, что нагота красива, всякая одежда скрывает естество природы и делает барышень неуклюжими. Ну, давай! «За красоту!»
Пьем, Банане продолжает говорить, жуя огурец и одновременно наливая:
– Моя же самка мне внушить пытается, что вся красота, та, что по телику – силикон и подделка, что нет идеальных форм, прикинь?
Смотрю на него хмуро.
– Тебе, как писателю, полезно знать будет, что после секса с любовницей Бальзак сказал, что за ночь он целый роман утратил. Давай! «За Бальзака!»
Настроение становится препаршивейшим, мысли давят.
– Ты что, считаешь это свинством? То, что я сказал про самку на полу? Эстет весь из себя? – вдруг обижается Банане после мрачного раздумья. – Что как так можно, с некрасивой-то?
Растерянно мотаю головой:
– Нет, я совсем не об этом думаю… Я бы про красоту другое написал…
Молчу, собираю мысли.
– Знаешь, кажется, нет красивого и некрасивого. Плохого и хорошего. Есть твоя личная оценка предмета или же поступка. Всё создано природой, и это всё не виновато, если ты считаешь это безобразным.
Банане слушает, закатив глаза куда-то вверх и вправо. Меня колет необычной ревностью, а что если он умыкнет мою мысль в свой текст?
– Может, что-то в этом и есть, – говорит он тем временем, – глубже копнуть, конечно, нужно, мыслить