Взлет и падение ДОДО. Нил Стивенсон
Читать онлайн книгу.
осуществления диахронических… чего?
– Пойдите разыщите холуя. Я перенесу его в какое-нибудь более хорошее место, – предложила Эржебет. – А потом мы сделаем вид, будто они сюда не приезжали, и продолжим заниматься своим делом. Только теперь будем пробовать что-нибудь более интересное, да?
Тристан изо всех сил вдавил ребра ладоней в закрытые глаза и застонал.
– Заткнитесь, – сказал он. – Стоукс. Беги. Правда.
– Куда? – спросила я.
Он отвел руки от глаз.
– Просто уезжай из города. Я сам с этим разберусь. Как-нибудь. Я тебе сообщу, когда будет безопасно вернуться домой. Извести профессора Оду, что произошло. Иначе он заедет с предложением чем-нибудь помочь и ненароком угодит под раздачу. – Тристан тяжело вздохнул. – По пути отсюда скажи Рамиресу подойти ко мне. Думаю, начать объяснения надо с него.
Я не уходила. Мне хотелось кинуться к Тристану, но он это почувствовал и отмахнулся, словно бросая что-то в мою сторону.
– Уходи, – повторил он. – Извини, что втянул тебя в эту историю. Выйду на связь, когда смогу. Спасибо за все. А теперь иди. Быстро.
И он отвернулся от меня.
В которой выясняется, что это не конец, хотя задним числом понятно, что лучше было бы наоборот
Я пропущу тоскливый беспросветный сумрак следующих дней. Достаточно сказать, что, известив профессора и его жену о трагических событиях, я вернулась в свою квартирку на третьем этаже без лифта и не выходила оттуда кроме как за продуктами.
Я как одержимая проверяла Фейсбук каждые несколько минут в надежде, что Эржебет со мной свяжется. Я читала газеты, бумажные и виртуальные, гуглила (так что если меня могли вычислить, то уже узнали, кто я и где живу). Сожженный талтош в Венгрии оставался установленным историческим фактом. Эржебет Карпати – Актив, как назвал ее Шнейдер, – все так же не существовала в природе.
Я выискивала предложения работы в самых захудалых университетах – таких, чтобы потенциальным начальникам не захотелось обратиться к Блевинсу за рекомендациями.
И – хотя это звучит патетически – наверное, я горевала. Я самозабвенно (что мне, в общем-то, несвойственно) ринулась с головой в самое увлекательное приключение за всю мою размеренную жизнь, торила путь в совершенно новой области рядом с человеком, который, как я теперь понимала, был самым замечательным из всех, кого мне довелось встретить… и вдруг все это кончилось. Жизнь, путь, который мы торили, замечательный человек. Я осталась безработным ученым с отвратительным резюме и полным отсутствием каких-либо умений помимо знания неприличного числа преимущественно мертвых или умирающих языков. Никакая возможная работа и близко не могла увлечь меня так, как та, которой я лишилась.
После четырех или пяти самых длинных, самых унылых дней в моей жизни, вечером, когда я была настолько близка к умопомешательству, что начала переставлять собрание винтажных поваренных книг с алфавитного порядка по порядку японской