Усть-Илимские истории. В честь 100-летия ВЛКСМ. Сергей Алексеевич Решетников
Читать онлайн книгу.
Студенты, сдавшие экзамен, уже разбежались. Показывать вырванные листы категорически нельзя. Я замолчал. Преподаватель тоже молчал. Пауза затянулась.
Потом вдруг послышался добродушный голос Коняева:
– Ну, что с Вами делать-то? Происхождение-то у Вас пролетарское?
– Да, пролетарское. Еще, какое пролетарское! – в три короба правды заявил я.
– Идите, я ставлю Вам три балла.
Я вышел. В коридоре меня ждала моя Лена.
– Ну, как дела? Сдал?
– Сдать-то сдал. Но только теперь у меня не будет повышенной стипендии. Будет обычная – сорок рублей, – с горечью в голосе произнес я.
При этом я отчетливо понимал, что историю КПСС не знаю и на двойку. Я её не учил в силу того, что она была мне попросту неинтересна. Я надеялся на успех своих болтологических качеств. Но не судьба на этот раз. Пересдавать экзамен я не стал. Пусть будет так. Пролетарское происхождения мне помогло. Хотя, по правде, о своем происхождении я знал мало.
Этот замечательный человек, Ф. Р. Коняев, умер в 1973 году. Вот что о его похоронах мне поведал Володя Литвинов – работник бюро международного молодежного туризма «Спутник» при Иркутском обкоме комсомола в 1978 году. В разговоре я помянул Феофана Романовича, а Володя вспомнил курьезную траурную историю.
Когда Коняев умер, на церемонию прощания и погребения усопшего в бурятский улус отправили молодого, неопытного, но умеющего хорошо произносить речи работника ОК ВЛКСМ. Назовем его Юрий. Долгая дорога и вот обкомовская Волга у красного уголка дома культуры бурятского поселка. Юра входит в зал. На сцене стоит гроб с упокоившимся ветераном. Кругом красное убранство и не видать никого из людей. Юра скорбно склонил свою голову в знак уважения заслуг безвременно ушедшего, как вдруг из-за кулисы появляется граненый стакан с водкой в загадочной руке невидимого незнакомца. Юра стоит и молчит, он не знает, что ему делать в такой ситуации. Как вдруг раздается траурный голос:
– Ты Феофана Романовича уважаешь?
– Конечно, уважаю, а как же.
– Тогда выпей. Пей, тебе говорю.
Феофан Романович Коняев
Юра выпивает и так происходит несколько раз. Меняется только голос и сам человек, подносящий стакан. Процедура остается неизменной. Грустной и траурной.
У могилы Юра стоит еле живой. Он напрягает все свои силы, чтобы не свалиться наземь и не ударить в грязь лицом. Он же дарга – начальник, представитель обкома комсомола. Надо достойно держать марку областной комсомольской организации.
Траурная процессия подходит к своему логическому завершению – погребению усопшего. Перед опусканием гроба в недра могилы по сложившейся традиции произносят траурную речь. Оратором, помимо воли последнего, стихийно выбирают Юру. Чьи-то сильные руки взгромождают его на табуретку. Вот уже Юра, как на трибуне, возвышается над толпой. Он стоял и не мог собраться с мыслями. Он