Остановись. Давай послушаем,

      О чем нашёптывает клён,

      Пока не оскопили души нам,

      Пока закатом ты пленён,

      Что жжёт покосы рыжей осени

      За силуэтам стогов,

      Когда его приносят лоси нам

      В оправе тлеющих рогов.

      Пока не обманул ладонями

      Восторженного мотылька,

      Распяв его перед иконами

      На фотокарточке цветка.

      Пока тебя печаль дотронется

      Угадана его судьбой.

      Пусть сердце нынче поторопится

      Почувствовать чужую боль.

      Остановись. Мы клён послушаем.

      Не молится за нас ли он,

      Чтоб мы не оскудели душами?

      Послушай же его псалом.

      Всё чаще, кажется, дрожит

      Из-за меня в потёмках ночи

      Звезда, чья жизнь моей короче,

      Коль ею день не дорожит.

      Всё чаще, кажется, на мне

      Вина её исчезновенья,

      Когда последнее свеченье

      Звезды погашено в окне.

      Всё чаще, кажется, не спит

      «Медведица» в берлоге ночи

      Из-за меня, чья жизнь короче,

      Пока рассвет не предстоит.

      Едва подкрался вечер,

      Воруя краски дня,

      Как сразу был засвечен

      От вспышки фонаря.

      С досады, что испорчен

      Его лукавый труд,

      Он под покровом ночи

      Чернила вылил в пруд.

      И умыкнул орешник,

      Что на краю села,

      А у меня – подсвечник

      И спички со стола.

      Луна зажгла лампадки

      На куполе небес

      И, наплескавшись в кадке,

      Зашла за ближний лес.

      И водится, как в сказке,

      Рассвет не обманул:

      Украденные краски

      Палитре дня вернул.

      А сам покинул утро,

      Испив ночной росы,

      И таял в небе смутно

      След красной полосы.

      Как будто бы гармоника играла,

      Петляю по дворам, теряя след,

      Завалинку найду ли для привала,

      Ту, на которой сиживал мой дед.

      Деревня ли, село – не это важно,

      А важно, что давно избы той нет:

      Доглядывал за домом бесшабашно

      И за добром, что наживал мне дед.

      Мужицкой не усвоивши науки,

      К учителям подался городским.

      Всё ничего б, да напрягают глюки,

      Когда не занят чем-нибудь мирским:

      Как будто бы гармоника играла…

      Феня, Груша, Анастасия,

      Брат их младшенькой Михаил –

      Все мне сродники и Россия,

      Та, которую дед любил.

      Он в крестьянстве мозолил руки,

      Черепицу на сруб копил,

      Но ушли из деревни внуки,

      Той, которую он любил,

      Где в Николу гостил у Бога,

      Благо храм за оврагом был.

      Позабыта