Опять войны разноголосица

      На древних плоскогорьях мира,

      И лопастью пропеллер лоснится,

      Как кость точеная тапира.

      Крыла и смерти уравнение, –

      С алгебраических пирушек

      Слетев, он помнит измерение

      Других эбеновых игрушек,

      Врагиню ночь, рассадник вражеский

      Существ коротких ластоногих,

      И молодую силу тяжести:

      Так начиналась власть немногих…

      Итак, готовьтесь жить во времени,

      Где нет ни волка, ни тапира,

      А небо будущим беременно –

      Пшеницей сытого эфира.

      А то сегодня победители

      Кладбища лета обходили,

      Ломали крылья стрекозиные

      И молоточками казнили.

      Давайте слушать грома проповедь,

      Как внуки Себастьяна Баха,

      И на востоке и на западе

      Органные поставим крылья!

      Давайте бросим бури яблоко

      На стол пирующим землянам

      И на стеклянном блюде облако

      Поставим яств посередине.

      Давайте все покроем заново

      Камчатной скатертью пространства,

      Переговариваясь, радуясь,

      Друг другу подавая брашна.

      На круговом на мирном судьбище

      Зарею кровь оледенится.

      В беременном глубоком будущем

      Жужжит большая медуница.

      А вам, в безвременьи летающим

      Под хлыст войны за власть немногих, –

      Хотя бы честь млекопитающих,

      Хотя бы совесть ластоногих.

      И тем печальнее, тем горше нам,

      Что люди-птицы хуже зверя

      И что стервятникам и коршунам

      Мы поневоле больше верим.

      Как шапка холода альпийского,

      Из года в год, в жару и лето,

      На лбу высоком человечества

      Войны холодные ладони.

      А ты, глубокое и сытое,

      Забременевшее лазурью,

      Как чешуя многоочитое,

      И альфа и омега бури;

      Тебе – чужое и безбровое,

      Из поколенья в поколение, –

      Всегда высокое и новое

      Передается удивление.