В апреле его посетил еще один лицейский товарищ и друг – барон Антон Дельвиг. Пушкин давно ждал его. И вот, наконец, Дельвиг перед ним. Пушкин радостно обнял друга.

      – Ах ты, толстяк, увалень… – притворно ругаясь, – с восхищением говорил он другу. – Как я заждался тебя, уже и надежду почти потерял. Что так задержался?

      – Тебе же известно, Француз, – с улыбкой растроганности отвечал Дельвиг, – что мы предполагаем, а бог располагает. Моя поездка в Витебск увенчалась лихорадкой. Провалялся с температурой больше двух недель…

      – Как же я рад тебя видеть!.. – глядя на друга, восхищался Пушкин. – Но болезнь пошла тебе на пользу, барон: ты стал еще толще.

      И Пушкин рассмеялся своим заразительным смехом.

      – Мама, – крикнул Пушкин, – встречай гостя!

      На крыльце появилась Арина Родионовна, вся кругленькая, аккуратненькая.

      – Здравствуйте, – поклонившись, поздоровалась она. – Заходите в дом.

      – Мама, это мой друг Дельвиг, поэт, прошу любить его и жаловать.

      – Мы всегда гостям рады, – пропуская друзей вперед, сказала няня, улыбаясь.

      – Какая прелесть твоя няня, – с восхищением воскликнул Дельвиг, когда они вошли в кабинет поэта. – Именно такой я себе ее и представлял.

      – Вот побудешь у меня недельку-две да послушаешь ее сказки, ты в нее влюбишься окончательно.

      – Нет, Француз, я надолго не задержусь, надо возвращаться в Петербург. Дел, брат, невпроворот…

      На пороге появилась няня.

      – Милости просим откушать кофейку с пирожками, – проговорила она своим каким-то по-особому звучащим голосом.

      – Пойдем, барон, перекусим. А потом я тебя засыплю вопросами. Ты, наверное, с дороги проголодался.

      – С удовольствием откушаю ваши сельские брашна, – согласился Дельвиг, который никогда не страдал отсутствием аппетита. – Да и у меня есть для тебя, дорогой Александр Сергеевич, целый ворох посланий. Но, как водится на Руси, сначала гостя надо накормить, в баньку свести, в постель уложить, а потом уж к делу приступать.

      – Нет, барон, – заливаясь своим смехом, ответил Пушкин, – покормить мы тебя покормим, а с банькой и постелью погодим. Мне не терпится прочитать, что пишут мои друзья.

      На столе в столовой дымился кофе, а на большом блюде, как всегда под полотенцем, ароматный запах издавали нянины пирожки.

      – Угощайтесь, – пригласила она друзей к столу с поклоном.

      Плотно перекусив, друзья вернулись в кабинет Пушкина.

      – Дорогой барон, показывай, что ты мне привез, я горю от нетерпения.

      – В этом чемодане книги, которые передали тебе твой брат и Жуковский, а в этом портфеле письма от Вяземского, Погодина, Рылеева…

      – Дорогой Дельвиг, как я тебе благодарен… Почитаем вместе?

      – Нет, Александр, позволь мне с дороги прилечь после такого сытного завтрака, – умоляющим тоном попросил