Неприметно живёт родник,

      Пробивая пласты земные.

      Я губами к нему приник,

      Навещая места грибные.

      Ох, и вкусная та вода,

      Много лучше любого сока!

      Вот и тянет меня сюда,

      Когда думаю о высоком.

      Может, в чём-то он схож со мной?

      Отдавая, не требует долга.

      Пусть журчит по траве лесной,

      Пусть журчит себе – долго-долго…

      Врата унынья, что вам до меня,

      Иль ваша участь – искушать без нужды?

      В груди ещё свежи следы огня:

      Ему во все века слёз сырость чужда.

      Жизнь – подиум нелатаных прорех!

      Остановлюсь. Вздохну. Чего же боле?

      Нет, мне не по нутру унынья грех,

      Бессменный спутник нравственной неволи.

      Послушником навязчивых сомнений,

      В чём истина и что такое ты -

      Поклоны бьёшь всевластию мгновений,

      Поверив правде собственной мечты…

      И вот средь облаков паришь высоко,

      Но вторят небеса земным мольбам:

      Дать толику берёзового сока

      В лесу весеннем поднести к губам!

      Зажги кальян и в маете бессонья,

      Когда душа слепая тень греха,

      Вкуси дурман заморский благовонья,

      Достойный строк Овидия стиха…

      И ты уже забыл про жизни скверну,

      Про то, что есть дельцы и шулера,

      Про мир, размером с грязную таверну,

      Где всякий сброд – с утра и до утра.

      Про то, как пил, в стакан роняя слёзы,

      С продажной девкой, чьи глаза – агат!

      А в море шторма пенились угрозы

      И ждал спасенья тонущий фрегат…

      Когда уходят в море корабли

      От суеты и грохота причала,

      Я вижу очертания земли,

      Хранящей первозданные начала.

      Мне чудится – тепло прибрежных скал,