Пределы автономии воли в корпоративном праве: краткий очерк. Александр Кузнецов
Читать онлайн книгу.
также в своем крайнем состоянии может стать открытым[128]. Даже в наиболее консервативных комментариях обращается внимание на то, что данные принципы хотя и сохраняют свое значение (например, ограниченная ответственность, обязательное существование как минимум двух органов: общего собрания и исполнительного органа, с недопустимостью их смешения, принцип равного отношения к участникам), все же должны толковаться ограничительно и не могут использоваться произвольно для обоснования императивности правил закона, содержание которых не дает для этого никаких оснований, а также попутно признается, что значение этих принципов для различения организационно-правовых форм ООО и АО во многом утрачено, поскольку АО стало поливалентной организационно-правовой формой[129].
В настоящее время указанным принципам все большее число авторов оставляют исключительно интерпретирующую функцию, средство для взвешивания интересов при оценке конкретной нормы на предмет ее императивности или диспозитивности[130]. Последние решения судов и законодательные изменения (например, Закон Испании о компаниях 2010 г. допускает включение в устав правил об исключении акционера) постепенно размывают обсуждаемую теорию, стирая границу между разными организационно-правовыми формами, что дает повод испанским авторам шутить по поводу «невыносимой легкости» обсуждаемых принципов[131], намекая на их практическую бесполезность.
С учетом этого полагаем, что едва ли российский правопорядок должен вставать на путь туманных метафор и проходить ту же мучительную ломку, чтобы в итоге прийти к аналогичному результату, точнее, к его отсутствию, поскольку для получения интерпретирующего принципа вовсе нет необходимости в изобретении новых сущностей, ибо взвешивание интересов при интерпретации закона – давно известный способ толкования[132].
В то же время как минимум один из аспектов теории принципов форм заслуживает поддержки – нормы, в отношении которых нет прямой оговорки об императивности или диспозитивности, следует толковать исходя из конкретных обстоятельств дела, т. е. в одних случаях норма может расцениваться как императивная, в других – как диспозитивная. Например, как будет подробно рассмотрено далее, постоянный запрет отчуждать акции должен допускаться только в том случае, если уставом предусмотрено, что акционер вправе в любой момент потребовать их выкупа обществом. Но это правило не может охватить все ситуации. В частности, как быть в случае частичного вечного запрета (например, запрет отчуждать определенным лицам)? Без вмешательства суда и толкования цели нормы не обойтись.
2. Numerus clausus не является все объясняющим правилом, а лишь следствием запрета создавать иные отношения, чем поименовано в законе[133]. Именно по этой причине требуется сначала найти основание для такого ограничения, если, конечно, не исходить из того, что все написанное в законе обоснованно.
Одно
См.:
См.: Comentario de la Ley de Sociedades de Capital. T. I / Rojo A., Beltran E. (co-ords.), Civitas-Thomson Reuters, Cizur Menor. 2011. P. 394–396 (автор комментария – A. Vaquerizo).
См.:
См.:
Например, см. п. 3 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах»: «При отсутствии в норме, регулирующей права и обязанности по договору, явно выраженного запрета установить иное, она является императивной, если исходя из целей законодательного регулирования это необходимо для защиты особо значимых охраняемых законом интересов (интересов слабой стороны договора, третьих лиц, публичных интересов и т. д.), недопущения грубого нарушения баланса интересов сторон либо императивность нормы вытекает из существа законодательного регулирования данного вида договора. В таком случае суд констатирует, что исключение соглашением сторон ее применения или установление условия, отличного от предусмотренного в ней, недопустимо либо в целом, либо в той части, в которой она направлена на защиту названных интересов.
При этом, если норма содержит прямое указание на возможность предусмотреть иное соглашением сторон, суд исходя из существа нормы и целей законодательного регулирования может истолковать такое указание ограничительно, то есть сделать вывод о том, что диспозитивность этой нормы ограничена определенными пределами, в рамках которых стороны договора свободны установить условие, отличное от содержащегося в ней правила.
При возникновении спора об императивном или диспозитивном характере нормы, регулирующей права и обязанности по договору, суд должен указать, каким образом существо законодательного регулирования данного вида договора, необходимость защиты соответствующих особо значимых охраняемых законом интересов или недопущение грубого нарушения баланса интересов сторон предопределяют императивность этой нормы либо пределы ее диспозитивности…»
Так, об обосновании наличия аналогичного правила в вещном праве см.: