Счастливый Кузнец куёт, пока горячо,

      и в помощь ему – огонь, да старенький молот.

      Куёт, улыбаясь, и плющится холод,

      и в нежной усталости ноет плечо.

      Он образ металлу любой предаёт,

      Он счастий подковных творец.

      Железное сердце на плахе.

      Удар!

      И брызги, как кровь горячи.

      Он «вечное сердце» куёт людям в дар,

      для прочности – пламя в печи.

      Останется сердце на тысячи лет.

      Конечно, живым не взамен,

      но всех пережившее, —

      Времени след, —

      В нём пульс металлических вен.

      О, добрый Кузнец!

      Я прошу,

      не куй металлических душ.

      Твой молот бессилен и мягок

      против душевных загадок.

      Не куй

      металлических

      душ!

      Не раз мы задаём себе вопрос.

      Он как допрос. —

      К чему Всё это?

      Мы в паутине лет,

      через хао́с,

      безбожно рвёмся

      к ослепительному Свету.

      Но, обжигаясь, падаем на дно.

      Истлеют крылья в горьких убежденьях.

      Заглушит боль и крик души – вино,

      и откровенность тел,

      во сладостных сплетеньях.

      Велик соблазн мгновений забытья.

      В них можно позабыться безвозвратно.

      Забылся? —

      Ветром в поле не найдёшь себя,

      И прежних дат не возвратишь обратно.

      Но коль в тебе застыл вопрос:

      Ради чего, зачем Всё это?

      То, значит, ты корнями врос

      в святое, истинное дело.

      Не бойся ослепительного света.

      И чаще

      сам себе

      устраивай

      допрос.