Маруся отравилась. Секс и смерть в 1920-е. Антология. Сборник
Читать онлайн книгу.
на месте выпяченным животом к ней. – На дорожку.
Она вдруг поняла, презрительно фыркнула, вскочила, начала собираться домой.
– Что ж, – как со сна, потянулась она, остановившись возле вешалок, и перегнулась корпусом назад. – Делать нечего… Насильно мил не будешь… Пожили, и довольно… Насладились…
Она опять, как во сне, надела свое выцветшее серо-лиловое пальто, накинула на плечи облезлое желтое боа, которое Шурыгин когда-то так любил на ней, а теперь иначе не называл в душе, как «собачье боа», потом с такой же медленностью она укрепила на голове шляпу, натянула на дрожащие пальцы перчатки, взяла со стола свою бедную старенькую сумочку – пустую сумочку! – протянула руку за лежащими на уголке стола подарками – прощальными подарками! И вдруг рука ее остановилась в воздухе, опустилась, не взяла подарки, и слезы горя, обиды, оскорбленности, слезы предвидения на этот раз уже окончательной своей гибели бурным потоком хлынули из ее глаз.
– Господи! – вскричала она с леденящим ужасом в голосе, запрокинула назад голову и с таким стоном и с таким видом схватилась руками с двух сторон за лицо, точно хотела разорвать его надвое. – Какой ужас!
Чтобы она не грохнулась на пол, Шурыгин ловко подставил ей стул. Она, в пальто, в перчатках, в шляпе, повалилась на стул, упала лицом на стол.
– Выпейте холодной воды, выпейте же…
И, сунув ей в руку стакан с водой, Шурыгин быстро пошел одеваться, чтобы идти ее провожать. Иначе она могла еще засидеться.
XIII
Он вез ее домой на извозчике.
– К вам в первый раз ехала на извозчике, и от вас в последний раз уезжаю на извозчике, – сказала она в пути с печалью. – Что же это вы, обещали меня познакомить с хорошим человеком, если будете расходиться со мной, а сами не знакомите. Или это тоже были одни слова, одни обещания?
– Нет, я имею в виду для вас одного хорошего человечка, моего близкого приятеля.
– Он кто?
– Старший счетовод из «Сельскосоюза», имеет отношение к разным продовольственным складам, так что голодные сидеть не будете.
– Как его фамилия?
– Арефьев. А что, разве вы его знаете?
– Нет, я так спросила. Хотела узнать, русский он или еврей. Хотя теперь на это не очень-то приходится смотреть.
– Он русский, чисто русский. Он очень хороший малый, я его давно знаю, он мой товарищ по курсам бухгалтерии Езерского, хотя значительно моложе меня. И скажу правду: он лучше меня.
– А он сейчас свободен? – сквозь слезы протянула в нос Валя.
– Да. Почти.
– Что значит «почти»?
– Свободен.
– А он захочет? – опять несчастно протянула она в нос.
– Должен захотеть.
– Как это так – «должен захотеть»?
– Зная его вкус, думаю, что захочет.
– А если нет? – как ребенок, хмыкнула она заплаканно.
– Тогда поищем другого. Вы, сударыни, искать не умеете! Нас, жаждущих чистой любви мужчин, много, гораздо больше, чем вы предполагаете. Нами кишат все частные дома Москвы, учреждения,