Больно не будет. Нефантастика. Светлана Иконникова
Читать онлайн книгу.
не будь я атеистом, поверил бы: сейчас материализуется и попадет точно в лоб молодому лейтенантику. Тот и Уголовным кодексом прикрыться не успеет.
Лейтенантик явно волновался. И, кажется, даже тянулся рукой к упаковке «пересна», но перед задержанным неудобно.
– То есть вы не будете писать заявление? – подрагивающим голосом уточнил.
– Если только на вас! За хамство! – Девчонка победно вздернула носик.
Ай бравушки! Вот это ответ! Вот это каламбурчик. Откуда она научилась так точно реагировать? Откуда вообще в ней что-то еще, кроме детской беззаботности?
Ярость – это, конечно, не страдание, но близко. Это ведь близко?
В «воронок» меня утаскивали стремительно – я не успел даже разглядеть лица Девчонки. Испытала ли она тогда боль? Удалось ли вернуть ей живые чувства? Сейчас, когда она бушевала в отделении, я начал надеяться: удалось.
– Сергей Михалыч, – молодой лейтенантик крикнул куда-то внутрь. – Получается, я задержанного отпускаю?
– Колямба, да задолбал ты уже все спрашивать, – отозвалось из недр. – Отпусти и дай поспать, три часа ночи!
Лейтенантик Колямба вздохнул, заполнил бланк, открыл клетку и дал мне расписаться: здесь и здесь.
– Больше к нам не попадайте, – улыбнулся. То ли пошутил, то ли правда предостерег.
В следующую секунду на мне повисла Девчонка.
– Как я перепугалась за тебя! Как я на них орала! Ты бы видел, как я прорывалась в отделение! – я вел ее домой, держа за руку. Второй рукой она размахивала в воздухе, как флагом. Губы ее растягивались в такую широченную улыбку, что даже я начал улыбаться ей в ответ. И вся она казалась настолько живой и настоящей…
– Спасибо, хорошая моя! – я прижал ее к себе. – Ты сама не представляешь, какое ты золото. Завидую я парню, которому ты достанешься.
– Парню? – она повернулась ко мне. Взяла в ладошки мои руки. Пробежалась взглядом по моим ладоням, рукам, шее, подбородку – и посмотрела прямо в глаза. – А мне не нужен парень, – произнесла твердо, словно в каждом звуке был гранит. – Мне нужен ты. Я тебя – люблю.
Катастрофа все-таки случилась.
Произошло то, что никогда не могло произойти. Ни при каких обстоятельствах. Двадцатилетние хохотушки не влюбляются в пятидесятилетних владельцев сомнительных пабов. Особенно – в глубоко женатых пятидесятилетних. А если уж и влюбляются – то всегда взаимно.
– Малышка, я тоже тебя люблю, ты такая милая, – улыбнулся ей, уже чувствуя: все. Это конец.
– Ты не понял, Иван. Я тебя люблю. Понимаешь? Не дружба. Не уси-пуси. Я. Тебя. Люблю.
Что я должен был ей сказать? Что моя дочь, живи она, тоже была бы двадцатилетней? Что у нее были бы такие же маленькие ножки, такие же мягкие пальчики, такой же аккуратненький ротик? Что моей дочери нет уже пятнадцать лет, и не будет никогда, потому что «пересон» человечество придумало, а лекарство от порока сердца – нет? Что я не могу влюбляться в Девчонку, потому что влюбляться в дочь – кощунство?
– Извини, –