Над Самарой звонят колокола. Владимир Буртовой
Читать онлайн книгу.
и нагрудник, стремена изукрашены серебром и сердоликом, а в середине широкой круглой луки киргизского седла вставлен сердолик величиной с куриное яйцо…
– А это, робята, чей отрок здесь средь вас? – Тимошка вздрогнул, очнулся от громкого спроса Петра Федоровича. – Каких он мест рожак? И пошто не в казацком, а в мужицком платье? Подь сюды ближе, отрок. Я ваш анператор, и не гоже меня бояться. Откель на Яике, сказывай!
Тимошка всхрабрился, проворно подошел и чмокнул опущенную руку государя: от нее пахло конским потом и сырым ремнем – плеть только что держал в руке батюшка-государь.
– Из города Самары я, ваше императорское величество, – бойко ответил Тимошка. – Хочу вписаться на государеву службу.
– Письменный ли ты, отрок? И каково прозвище носишь?
Государь – Тимошка разглядел его теперь вблизи – был долголиц, сухощав, с черной проседью в окладистой бороде. Лицо имел чистое, а на левом виске маленький шрам. Нос с горбинкой. А еще, заметил Тимошка, государь то и дело щурит левый карий глаз и часто им моргает.
– Писать и читать обучен изрядно, государь-батюшка, – ответил Тимошка. – А прозвище от крещения Рукавкин Тимошка, из купеческого сословия.
Государь вновь, словно призывая Тимошку к откровению, моргнул левым глазом.
– По обиде ли на кого ко мне явился, аль по вере в то, что я истинный анператор, ась?
Тимошка смутился, но глаза не опустил, сказал честно:
– Были сомнения, государь-батюшка, да по рассказам вашего теперь казака дяди Маркела Оприкина уверовал в истинность вашего императорского величества. А пристал вам служить да себе ратную славу добыть.
От Чагана вновь бухнули пушки, у моста закопошились солдаты. Со стороны земляного кремля через другой мост выступил еще один отряд, в основном из казаков.
– Вона что удумал полковник Симонов – атаковать нас с двух сторон. Погоди трохи, полковничек, зараз и мы изготовимся. Ванюшка! Почиталин, иде ты?
– Здесь я, ваше императорское величество! – отозвался звонкоголосый молодой казак, почти ровесник Тимошке. Он подъехал к Петру Федоровичу, сорвал с кудрявой головы каракулевый малахай, мазнул левой рукой под носом, где чуть приметно пробивалась первая юношеская поросль, отдаленный пока что намек на будущую казацкую доблесть – усы и бороду.
– Возьми его, Ванюшка, к себе. Да погодь трохи… Зараз бой проведем, а опосля я манифест тебе задиктую. Будем писать к киргиз-кайсацкому хану Нурали. Он мне большой друг, и нам его добрая подмога сгодится воевать с питерскими енералами. Теперь ступайте, да будьте недалече, кликну.
Петр Федорович зорко следил за движением второго отряда через Чаган; солдаты бережно катили три пушки по бревенчатому мосту, удерживая на телегах прыгающие зарядные ящики.
– Хитрый народ енти питерские енералы да полковники, что и баить! Однако, робята, хитрее телка они не будут! Хан Нурали, – эти слова Петр Федорович кричал громко, чтобы все казаки знали, – целовал крест мне